Гости подошли, и Лина сразу почуяла неладное. Бородач оказался другим — плечистый и угрюмый здоровяк. В отличие от своего предшественника, он был вооружен двумя «Мясниками». По крайней мере один из наемников тоже был новым — невысокого роста девушка с «Мясником» и кинжалом на поясе. По поводу второго парня Лина ничего сказать не могла, но ее удивило, что у него в руках ленточная «Саламандра» — оружие, которое не достать за пределами Аркаира. В животе образовалась неприятная пустота, она положила руку на рукоять «Толстяка».

— Заплутали, или какие-то неприятности? — Чони бодро приветствовал покупателей.

— Неприятности? Какие у нас могут быть неприятности? — пробормотал бородач, щурясь на охранников Чони.

— Места у нас здесь шебутные…

— Кто вы такие? — вмешалась Лина. — Я вас впервые вижу.

— Мы перед вами отчитываться должны, кого на сделки посылаем? — насупился бородач. — Я тоже хочу спросить: где мастер Берк? Мой человек с ним дела вел.

— Мастер Берк приболел и поручил мне проследить за сделкой. Но мы ждали тех, кто приходил в прошлый раз. Вас мы не знаем.

— Ага, а когда два дайла продавали, значит, знали, кто перед вами? — насмешливо спросил бородач.

Повисло напряженное молчание. Чони косился на Лину, та медлила. На сделку пришли чужаки. Крайне подозрительно. Впрочем, Лина тоже пришла с другими людьми.

Положение спас Чони.

— Нам все равно, кому товар толкать. Главное, не тупите. Двадцать дайлов, как обещали, — Чони достал саквояж и бережно поставил на стол. — Однако я что-то не вижу оттопыренных карманов с нашим золотом.

— Телеги не нашли, заплатим зериданскими камнями, — вперед вышла девушка-наемница. У нее был немного хрипловатый приятный голос.

— Милая, куда же ты камешки себе засунула? — хохотнул Чони.

— Не советую искать, — холодно ответила та.

— Да ладно, шучу. Мы, аркаирцы, любим пошутить.

— Еще вы любите своими богатствами торговать направо и налево, — поддела его незнакомка. — Говорите, вас Берк послал?

— Послал, послал… Товар смотреть будешь или трепаться всю ночь? — Чони вел себя нагло, рисуясь перед незнакомкой.

— Показывай, — наемница подошла к столу.

Ювелир Кентор, до этого мявшийся в сторонке, подскочил с лупой в руке. Чони открыл саквояж. В свете ламп блеснули дайлы.

Наемница обернулась к бородачу, тот пожал плечами.

Лине происходящее нравилось все меньше. Она присутствовала на многих сделках Берка, и эта выглядела странно. Кристаллы надо проверять, но покупательница не спешила. Неужели Чони прав: их хотели кинуть, а теперь, когда она привела кучу бойцов, проходимцы растерялись.

— Под кем ходите? — неожиданно спросила наемница.

— Что значит, под кем? — набычился Чони.

— Барон, Король, промышленники, Внутренний Взор?

— Ха! Мы сами по себе, поняла? — неожиданно соврал Чони. — Аркаир — свободный город. Ты имеешь дело со мной. Заруби это на своем прелестном носике, который ты не хочешь показывать.

— Дайлов столько откуда?

— Тебе не все ли равно?

— Не хотим уважаемым людям дорогу перейти. Так, откуда?

Расспросы наемницы все больше походили на допрос, и Чони вышел из себя.

— Не твое дело! Я сам себе хозяин. Проверяй и плати, или отсюда не уйдешь. Показывай камешки!

Телохранитель Чони угрожающе двинулся на девушку.

— Как скажете, — вздохнула та. — Мы все под Небесным Механиком ходим.

Наемница сделала шаг вперед, оказавшись рядом с бойцом Монаха, а затем резко взмахнула рукой. Головорез отшатнулся, держась рукой за горло. Девушка с окровавленным кинжалом бросилась на пол.

— Сука! — заорал Чони.

В тот же миг тишину мастерской разорвал треск огнедыхов.

Лину спасли хорошая реакция и сообразительность. Вместо того, чтобы схватиться за оружие, она юркнула за ящик с песком, один из тех, что предусмотрительно установила в мастерской. Над головой засвистели пули «Саламандры», полетели щепки. Помещение вмиг наполнилось дымом и запахом пороха.

Лина выхватила «Толстяк», взвела курок и выглянула из-за укрытия. Трое бойцов Монаха уже валялись на полу, четвертый отстреливался из-за соседнего ящика. Мастер Кентор, оказавшийся на линии огня, завалился на стол, прошитый очередью «Саламандры». Все трое врагов оставались на ногах. Наемница сидела на корточках возле стола и целилась из огнедыха в Лину.

Девушка вновь нырнула за укрытие. Она даже не пыталась отстреливаться, на четвереньках метнулась вглубь мастерской, перекувырнулась между ящиками и оказалась за перегородкой. В стену ударил смертоносный свинец, прошивая доски насквозь, но Лина не собиралась отсиживаться. К дальней стене была прислонена деревянная лестница, ведущая на чердак. Она взлетела по ней и откинула задвижку на люке. На чердаке царила темнота, но Лина знала, где окно на крышу. Пока добиралась, ударилась головой о деревянное перекрытие да так сильно, что едва не упала. Девушка схватилась за лоб и тут же услышала, что кто-то ломится на чердак вслед за ней. Она распахнула ставни и прыгнула на крышу. Под ногами захрустела мокрая черепица. Съехав к краю, Лина уперлась ногами в водосток, распласталась на кровле и навела огнедых на окно.

Появился преследователь. Лина едва не спустила курок, но в последний момент сдержалась. Человек вывалился наружу. Это оказался Чони, взъерошенный, из носа кровь, видимо, в темноте тоже поцеловал балку. Чони уставился на нее круглыми от ужаса глазами. Смотрелся он жалко, хотя Лина не поручилась бы, что сама не выглядит также.

Выстрелы в мастерской стихли. Лина поднялась и, балансируя, побежала по краю крыши. Сзади к дому примыкала пристройка, девушка спрыгнула на нее, а затем — в соседний двор. Она не оборачивалась, но чувствовала — Чони следует за ней.

За мастерской начался жилой квартал, лаяли потревоженные стрельбой собаки, однако рассчитывать, что кто-то прибежит выяснять, в чем дело, не стоило. Если в Порту ночью заварушка, стражники приходят утром, чтобы убрать трупы. Лина припустила со всех ног, подальше от мастерской, где только что разыгралась кровавая драма. Через пару кварталов обернулась: Чони отстал или побежал в другую сторону.

Даже убедившись, что за ней никто не гонится, Лина продолжала нестись со всех ног. Она была напугана и растеряна: смерть просвистела у нее над головой. Даже во время той первой перестрелки с наемниками ее дыхание не было таким обжигающим. Тогда Лина была уверена в себе, а в этот раз… Нет, нельзя сказать, что она струсила. Отчасти ей даже следовало гордиться собой: она сделала правильный выбор — бегство. В противном случае валялась бы на дощатом полу мастерской с пробитой грудью. Лужа крови и мозги на стене. Но почему такое произошло? Ошибся ли Берк, заключив сделку не с теми людьми?