какое это уже имело значение? Он был жив. А значит, и она тоже. Смерть, надвинувшаяся на них грозной чёрной тенью, в последний момент отступилась. И его сейчас меньше всего заботило, как и почему это произошло. Осмыслить и понять это вряд ли вообще было в человеческих силах. Он и не пытался. Для него гораздо важнее было другое. Как можно скорее увидеть её, объясниться, высказать всё, что он хотел сказать ей. А может быть, просто заглянуть в её глаза. Наверное, ему теперь и этого было бы достаточно. А дальше будь что будет. Дальше жизнь покажет. И всё расставит по своим местам. А ему придётся лишь безоговорочно и безропотно принять её решение.
Отойдя на несколько шагов от вполголоса говоривших о чём-то приятелей, он остановился и обратил взгляд в глубь двора, всё более окутывавшуюся коричневым полумраком. Там едва уловимо виднелись размытые удалявшиеся фигуры, доносились приглушённые голоса. Он некоторое время рассеянно, без особого интереса глядел в сумрачную даль, медленно переводя взор и продолжая думать о своём.
До тех пор, пока не заметил что-то неожиданное и явно взволновавшее его. Смутно, подобно видению, мелькнувшее в полутьме светлое платье и пышную гриву золотых волос.
Он вздрогнул и чуть побледнел. У него занялось дыхание, чаще застучало сердце, слегка закружилась голова. И одновременно невероятная, беспредельная, давно не испытанная радость нахлынула на него и обдала всего, с головы до пят. По телу пробежала сладкая дрожь. Справившись с волнением, он протяжно выдохнул и расправил плечи, будто стряхивая с себя тяготивший его груз. На его губах показалась счастливая, хмельная улыбка. Не отрывая пронзительного, пылавшего взгляда от не перестававшего мелькать в темноте обольстительного, завораживающего видения, он, помедлив ещё лишь мгновение, точно отбрасывая последние сомнения, решительно мотнул головой и двинулся вперёд.
