Они прошли мимо лежащего бандита, но тут безжизненная рука красотки обвила шею Новита, в груди с кинжалом шевельнулся смешок, похожий на кошачье мурлыканье, и нежный голос поинтересовался:

— Ты хорошо смотрел, он не очнётся? Другого оружия у него нет?

— Что за игра? — Новит вздрогнул, чуть не уронив девушку. Но смог поставить её на землю. Смея буднично выдернула из груди кинжал и старательно очищала его от крови пучком травы.

— Какие игры? Я защищалась как могла. Не будь тебя, дождалась бы, пока его пистолет окажется очень близко ко мне. Но так ещё лучше. Ты мой спаситель!

— А если бы он бросил пистолет?

— Но мой кинжал никуда не делся. Я ждала случая пустить его в ход, чтобы наверняка. Главное, отвлечь внимание. Сломать привычный для бандитов ход событий.

— Так это не театральный клинок?

— Проверь. Только осторожно, он острый!

— А как..? — Новит потрясённо смотрел на красное пятно и черную колотую рану в ее груди.

— Ножны внутри, под корсажем. Они были заряжены фальшивой кровью. Я знаю точку, куда всадить кинжал.

— Веда сказала тебе…

— И я надела доспехи, зная, что понадобятся.

— Но как она узнала?

— Она провидица, — совершенно спокойно сказала Смея. — Но, к сожалению, самые точные прозрения она получает очень близко к событию. Мы едва успели. Надеюсь, у наших всё тоже прошло гладко, — она беспокойно вытягивала шею, пытаясь разглядеть следы побоища на дороге, но деревья мешали.

— Твой бандит за нами не погонится? — смущенно усмехнулся Новит.

— Он твой. Не я его вырубила. Надеюсь, у него хватит соображения не лезть снова в драку, уже не с нами.

— А что он говорил про вечное проклятье? Зачем тебе кинжал, ты ведь дворянка? Он бы и так не мог тебя тронуть.

— Продать в рабство отлично мог, — двинула бровью Смея. — С чего ты взял, что бесчестие мне не грозит?

— Ну, так… ты очень смелая. Уверена в себе, как те, кто под защитой.

— Это как раз игра. Если тебе интересно, по рождению я только наполовину дворянка. В серьезном поединке для меня был возможен любой исход. Чтобы меня защитили свыше, я должна сама сильно постараться, убедить небеса в ценности моей чести.

— Поверь, ты убедишь кого угодно. Я знаю этот тон. Бандит тоже поверил, потому так и удивился, не ожидал такого.

— Спасибо, — Смея на ходу сделала полуреверанс. — На это и расчёт.

— Не первый раз делаешь этот трюк?

— Не первый. Пока что без осечки.

Они вышли из леса. Тела восьми поверженных бандитов лежали на земле. Актеры уже собрали трофейное оружие и готовились ехать дальше. Ждали только их.

— Смея, как прошло? — весело спросил Жердин. Он видел кинжал в её руке и «кровь» на платье.

— Новит помог. А что у вас?

— Да вроде всё. Ни царапины. Старик даже и не стрелял.

— У меня хорошая выдержка, сынки, зачем зря тратить пули, — проскрипел самый старший в театре, уже разоружившись. — Поехали.

— А как же… — Новит тревожно оглядел поле боя. — Разве не нужно проверить, все ли убиты или есть раненые?

— Зачем? — холодно поднял бровь Крас. — Представь, мы нашли раненых. И что? Брать их с собой? Лечить? Заведомо раненого уже не бросишь. Нам только бандитов в театре не хватало! Я сильно сомневаюсь в их благодарности.

— Я тоже, — хмуро откликнулся Папаша Баро. — И любой может прикинуться тяжелораненым.

— Вот-вот, — поддержал Крас. — Нет уж, я против такой заботы о врагах, из-за которой нам ночью перережут горло.

— Или захватят, чтобы продать в рабство, как собирались, — весело напомнил Жердин.

— Или так. У них осталось достаточно живых сообщников, что позаботятся о них. Хотя бы уберут тела с дороги. Пусть сами лечат или добивают, это их законы. — Крас без лестницы запрыгнул на заднюю платформу, подал руку Смее и поднял её как пушинку. Новит вскарабкался сам и фургон тронулся.

— Это были они? — тихо спросила Веричи. — Те, кто за тобой гнался?

Новит кивнул.

Девушки сразу ушли в среднюю часть фургона. Смея торопилась заняться своим пострадавшим платьем.

— Оно и к лучшему, — подмигнул Жердин. — По крайней мере, есть надежда, что другая шайка работорговцев нас впереди не караулит.

— Откуда знаешь? — удивился Новит.

— Они делят лес. На десять миль вперед мы можем встретить дорожных грабителей, патруль стражей, которые к чему-нибудь прицепятся, одиночек — мошенников или воров, беглых бунтовщиков из селений, охотников, но не других людоловов. Что скажешь, красавчик? Я прав?

— Мне этих хватило, — равнодушно ответил Крас. — Что с обедом? Закусим на ходу?

— Нет, остановимся нормально, отдохнём на полянке, — заверил Жердин. — Потерпи, с голоду не умрёшь.

— Я — не умру, а вот убить кого-то за краюху хлеба уже готов.

— Не бойся, Новит, это у него такие шутки, — заверил кудрявый артист. — Давай поищем, что тут у нас готовое, чтобы съесть поскорее…

— Давно пора, — Крас царственно скрылся внутри фургона, предоставляя приятелю хозяйничать на «кухне».

Глава 4

Жердин развёл огонь в походном очаге. Но это не имело отношения к обеду. Новит удивился, когда артист вытащил из небольшого сундука палки с крепкими просмоленными головками. Жонглировать зажженными факелами? Сейчас?

Оторвав полосу от старой тряпки, Жердин плеснул на нее водой, обмотал один факел и сунул в огонь.

— Огонь есть! — крикнул он за перегородку. Внутри фургона откликнулось эхо голосом Смеи. Она предала этот позывной вперед, Папаше Баро. И, судя по тому, что ход замедлился, Папаша натянул поводья: «Сто-ой!»

Жердин уже приготовил другой дымный факел для Новита.

— Помогай, делай, как я, — он лихо спрыгнул с площадки, и тщательно окуривал дымом заднее колесо. Новит делал так же с другой стороны фургона. Жердин скомандовал вознице чуть подать вперед. Колёса повернулись, он повторил ритуал, заранее сунув факел в очаг, чтобы сильнее дымил. И перешел к переднему колесу.

Когда они полностью пропитали колёса дымом, Жердин залил дымящиеся тряпки водой, рукоятки с головками бросил на платформе, достал большую банку дёгтя и две кисти. Теперь вдвоём они щедро обмазали колёса дёгтем. Не только ступицы, но и обитые железными полосками ободы, что казалось бессмысленным: в дорожной пыли всё сразу сотрётся.

— Теперь смотри хорошенько, борта и днище, нет ли пятен чужой крови?

Новит добросовестно заглядывал под дно фургона, но ничего подозрительного не нашёл. Жердин тоже.

В окне показалась Веда. Слепо глядя прямо перед собой,