Прости меня. И быть может, когда-нибудь мы встретимся в какой-то лавочке, выбирая своим детям пирожные. И мы смущенно кивнем головой друг другу и спросим кто как живет. И будет в наших сердцах только лёгкая ностальгия и скромная радость этой мимолетной встречи.

Я посылаю тебе капельку тепла в надежде, что она хоть немного согреет тебя и поможет прожить этот тёмный час, который сейчас может казаться вечностью».

Написав это письмо, я испытала облегчение. Оно получилось таким длинным именно потому, что обращалась я не только к конкретному человеку, а и к самой себе, ко всей своей старой жизни, прощаясь с ней навсегда.

«В моей жизни было всё, но не было самого главного – счастья. Счастья быть собой»

Глава 14. Сбежавшая

Так закончилась я. Так закончилась моя жизнь. Я оставила письмо, села в самолёт и улетела. Оставив в холодном городе свой телефон, своё старое я, свою жизнь, наследство, работу, свои платья, чемоданы, вещи, всё, что принадлежало мне, и всё, что я считала своим. Мои крылья давно выросли, но взлететь я смогла, лишь оставив всё позади.

Был ноябрь. Месяц, когда вся природа говорит об одном: пора перестать смотреть по сторонам и обратиться внутрь себя. Ноябрь – месяц, который толкает человека согреться внутри, потому что снаружи всё тускнеет с каждым часом. Природа окончательно умирает, чтобы возродиться вновь. И я, будто вместе с природой, проживала этот чудовищный цикл, несущий много трансформаций в моём сердце.

В моей жизни было всё, но не было самого главного – счастья. Счастья быть собой. Всё вдруг оказалось для меня совершенно пустым, но я очень долго боялась признаться себе в этом. Я будто шла по тёмному лесу, уверяя себя, что это закончится.

Вот-вот я должна была выйти замуж. Стоя на краю этого шага, я вдруг осознала, что иду совсем не туда. Как можно строить семью, будучи несчастной, несостоятельной внутри? Как можно идти под венец, не ощущая ни счастья, ни любви в сердце, а лишь надеясь, что этот венец спасёт тебя от холода и пустоты?

Было чувство, будто я предаю что-то важное внутри. Будто живу по учебнику, заучивая классические предметы современных отношений. Меня так учили, так сказали, так принято. И я так делала.

Я убедила себя, что люблю. Хотя это было неправдой. Я оправдывала всё, чем жила, лишь бы сохранить свою иллюзию стабильности в жизни, к которой мы так отчаянно стремимся и от которой боимся отказаться.

Совсем не умея слышать себя, я очень боялась признаться себе в своих же чувствах. Ведь тогда нужно что-то менять, но как и что, страшно даже подумать. Страшно даже подумать, что я уйду. Страшно даже представить, что брошу нелюбимую работу, что уеду из ненавистного города, что не стану оправдывать ожидания своих родителей и перестану позволять им делать из моей жизни то, что они хотят. Страшно даже подумать, что я перестану общаться с людьми, которые называют себя моими друзьями, но на самом деле используют меня. Страшно предположить, что можно вычеркнуть тонну ненужных дел, тонну ненужных людей, тонну ненужных планов. Что я буду делать потом? Куда я пойду, с кем я останусь, где я буду? Что произойдёт внутри меня? Я не знала ответа на эти вопросы. Страшно было подумать о том, что я могла бы жить другую жизнь – свою жизнь.

И вот, оставив письмо, а следом и свой венец, своё свадебное платье, свою жизнь и всё, что в ней было так сильно нагромождено, оставив все свои роли, маски, планы, привязанности, я, сбежавшая невеста, шагнула в неизвестность, не в силах больше терпеть. В надежде, что меня подхватит поток, а если и нет, то разбиться о скалы было куда более привлекательно, чем жить не свою жизнь.

Куда я иду, куда я приду, обрету ли я себя настоящую, известно было лишь одному Богу, а он как будто только и ждал моего решительного шага, чтобы начать действовать.

«Что ещё, кроме собственного сердца, истосковавшегося по чистой любви, может подтолкнуть нас навстречу себе, навстречу настоящей простой жизни, где мы живём душой?»

Глава 15. Бог действует только тогда, когда действуем мы

Я мчалась в аэропорт, оставив письмо своему жениху, когда вдруг почувствовала, будто высшие силы бережно подхватили меня на руки. Казалось, что вселенная только и ждала от меня решительных действий. Уже потом, через долгое время, я поняла, что Господь никогда не примет решение за нас, пока мы сами не готовы на первые шаги. Господь всегда будет ждать, и только мы сами можем сделать выбор вопреки своим страхам.

Что ещё, кроме собственного сердца, истосковавшегося по чистой любви, может подтолкнуть нас навстречу себе, навстречу настоящей простой жизни, где мы живём душой? И именно в этой жизни мы способны испытать настоящую любовь.

Уже в аэропорту, лишь перешагнув первое препятствие нерешительности, ещё не осознавая и не давая себе отчёта в своих действиях, я вдруг поняла, что обратного пути нет, и горько заплакала. Скрывая свои слёзы от посторонних взглядов, я куталась в объёмный шерстяной шарф, закрывая пол-лица и вытирая капли, стекающие по щекам. Сидя в зале ожидания, совершенно опустошённая, я наблюдала в окно, как первые снежинки вьются над взлётной полосой. Самолёты стояли друг за другом, такие большие, мощные, олицетворяющие переход в новую жизнь. То и дело где-то вдалеке взлетал новый лайнер, словно большая железная птица.

В состоянии тоски и страха, но одновременно испытывая удивительную решимость, я смотрела на этих больших птиц, ощущая, как мои собственные внутренние крылья потихоньку расправляются, давая силы прожить всё то, что я чувствовала.

Боль, страх, ненависть, отчаяние, горечь – всё вместе изливалось из моей души, захватывая с головой. Так сложно было отделить себя от всей своей жизни, жизни, которую я разом безжалостно похоронила. Мой уход был сродни смерти, ведь я оставила всё, что считала своим, и всё, что олицетворяло меня. Этот разрыв, это отрывание от себя причиняло невероятные страдания, и лишь ощущение правильности своего пути не давало мне свернуть обратно в попытках всё вернуть.

Провожая взглядом очередной самолёт, который взмывал в небо, я чувствовала, как какая-то скрытая радость и надежда появляются внутри, будто каждый самолёт был зарисовкой завершения и начала.

Это было удивительно, словно радуга посреди дождливого неба. Испытывая так много боли, в сердце, вопреки всему, что-то возрождалось, наполняя меня. Я чувствовала себя живой как никогда, ощущая всё больше, что моё решение абсолютно верное и не подлежит пересмотру.

Это был один из самых удивительных процессов, что я переживала когда-либо. Боль от разрыва со своей старой жизнью, гнетущее чувство тоски и страха от разделения со своими старыми ролями, чувство болезненной ломки, рождающее внутри ощущение свободы.

Закрыв глаза,