Рис. 77. Черная пустыня между хр. Джаир и горами Кара-арат на правом берегу р. Дям

Но через час ходу мы неожиданно подошли к долине, врезанной лишь на несколько метров в пустыню; по дну ее протекал небольшой ручей, окаймленный лужайками травы, зарослями чия, камыша, кустов и небольших деревьев. Это было урочище Клы, воды которого, может быть, составляют продолжение вод р. Чум-па-цзе, которую мы видели у северного подножия Джаира. Долина в ширину имела метров 50 и была ограничена слева более крутым откосом метров в 8—10. На севере, недалеко от нашего пути, видны были холмы и даже небольшое ущелье, проложенное ручьем между скалами красно- лилового цвета и занятое рощей тополей и тала. На юге, в продолжении этой долины, видна была более густая зелень, и Усов, ехавший через пустыню другим путем, пересек эту часть долины, называемую Дустурангы. Более широкая, она была занята рощами тополей и зарослями камышей и трав; вода текла там в довольно широком русле среди камышей и кустов тала с болотцами. Левый берег и здесь представлял сглаженный яр из коренных пород.　

Оба маршрута, миновав эту долину, снова шли по черной пустыне, над поверхностью которой холмы Клы поднимаются очень мало. Они обозначают связь гор Кара-арат с южной ступенью Джаира. Прежде это было одно целое, но р. Дям прорвала и размыла горы, перекрыла их своими отложениями, и холмы Клы, а также ущелье по Дяму, описанное выше, являются остатками прежних гор. Пройдя еще километра три, мы спустились сначала на 3–4 м на верхнюю террасу Дяма, также представляющую пустыню, но менее мрачного вида, так как щебень не покрыт загаром и видны белые, зеленые, красные цвета его на желтом фоне почвы. С этой террасы мы спустились на дно долины Дяма, пересекли реку, здесь еще многоводную, и остановились в роще ниже ущелья. Со стоянки я и Усов обошли еще соседние высоты Кара-арата, сложенные из темных изверженных пород, покрытых густым лаком пустыни; но в котловинах кое-где сохранились остатки толщи молодых осадочных пород, одновременных с породами эолового города и залегающих несогласно на древних. Высоты Кара-арата — это плоские холмы, совершенно обнаженные, усыпанные крупным щебнем вокруг выходов коренных пород в виде небольших скал и гряд, сильно разрушенных.　

На следующий день мы, поднявшись на левый берег р. Дям, пошли на восток по этим холмам Кара-арата. Долина часто видна была справа (рис. 78);

Рис. 78. Вид на долину р. Дям с холмов хр. Кара-арат на запад: яры поднимаются к черной пустыне

она представляла рощи тополей и кустов, заросли чия и голые площадки, усыпанные галькой и щебнем, достигала 500–700 м ширины и вдали была окаймлена ярами правого берега из молодых отложений эолового города, сверху покрытых галечниками и рассеченных короткими оврагами. Эти яры и составляют окраину черной пустыни, отделяющей Дям от Джаира. С окраины Кара-арата мы спустились в долину Дяма и прошли по ней до места стоянки 1906 г. вблизи окраины эолового города. Упомяну кстати о том, как у путешественника вырабатывается способность хорошо запоминать местность. В этот раз мы шли по долине Дяма, тогда как в 1906 г. вышли к роще, где была стоянка, из эолового города, т. е. с другой стороны. И все-таки я издали узнал рощу этой стоянки после трехлетнего перерыва и прямо провел к ней караван, хотя роща в долине Дяма не одна, а их много среди зарослей трав и кустов; я узнал также место в роще, где стояла наша палатка.　

Наблюдения в эоловом городе, сделанные в этот раз, уже изложены выше совместно с наблюдениями 1906 г.[7]

Рис. 79. Башня „Наковальня“ в эоловом городе Орху

Рис. 80. Башня „Колдунья“ в эоловом городе Орху　

Но теперь мы на обратном пути прошли к оз. Улусту-нор, показанному на карте Певцова в долине Дяма, в низовьях реки. Пройдя на северо-запад от нашей стоянки в роще, мы попали в северную часть расширения Орху долины Дяма. После рощ и зарослей мы прошли мимо нескольких высоких полуоголенных песчаных бугров с кустами тамариска и остановились у ключа близ подножия южной цепи Кара-арата. Тут рядом должно было быть оз. Улусту-нор, которое Певцов видел в 1890 г. Но его не оказалось; вместо него вдоль подножия первой цепи Кара-арата расстилалась сухая впадина с ровным дном, состоявшим из серого ила, на глубине 5—10 см еще влажного и слипающегося под пальцами в комья. Эта впадина тянулась к востоку на несколько километров, а к югу на 1–1.5 км; в эту сторону за ней на юго-востоке видны были здания эолового города, а на дне впадины блестели выцветы соли вокруг остатков воды высохшего озера.　

Северный берег впадины был неровен; от цепи Кара-арата выдвигались во впадину короткие и длинные мысы с мелкими скалами, а в промежутках между ними бывшие заливы были окаймлены зарослями камыша, вернее их остатками в виде стеблей, но без листьев и метелок. Эти заросли, а также голый ил дна доказывали, что прежде вода заполняла впадину; на скалах мысов видны были горизонтальные грязные полосы, соответствовавшие уровням воды в озере при его постепенном усыхании. Чтобы показать размеры зарослей камыша, я поджег их в одном из заливов и, отъехав в глубь впадины, сфотографировал издали (рис. 81). Таким образом, с 1890 г., за 19 лет, озеро высохло. Певцов в описании путешествия указывает, что солоноватое озеро Улусту-нор имеет около 6 верст в окружности и в него впадает многоводный ручей Улусту-булак, составляющийся из многих источников.[8] Мы ручья уже не нашли и видели один небольшой источник. Певцов ночевал на берегу ручья, судя по тому, что он сделал два определения его абсолютной высоты, которая очень невелика — всего 264 м.　

Рис. 81. Горящие сухие заросли камышей на северном берегу исчезнувшего оз. Улусту-нop на окраине эолового города Орху

Затем мы пересекли по маршруту Певцова западную часть гор Кара-арат, представлявших и здесь плоские холмы и горки, усыпанные щебнем, среди которого выступали гребешки и скалы коренных пород, растресканные и распадающиеся на щебень; в промежутках — котловины и ложбины, также усыпанные щебнем и почти лишенные всякой растительности. Щебень и выходы сплошь покрыты черным лаком пустыни. Ландшафт этих гор удручающий — черная холмистая пустыня. Только в более крупных