Франциско Нуньес Мелиан, испанский адмирал, стоял у леера корабля �Канделария� и тихо беседовал с королевским служащим Хуаном де Чавесом. Не случай закинул вельмож 6 июня 1626 года от Рождества Христова в эти пользующиеся недоброй славой места, а важное государственное дело.
Неожиданно их беседа была прервана. Из воды показалась голова Хуана Баньона, одного из ныряльщиков, выплывшего из-под погруженного и воду колокола.
Жадно глотнув воздуха, он хрипло закричал: �Нашел! Нашел!�. Изможденный ныряльщик разом выпил кувшин вина, кем-то услужливо поданный, и обратился к своему командиру: �Сеньор, обещание! Моя свобода� Я требую свободы�, - и протянул Франциско Мелиану слиток. Солнечный луч заиграл на серебре.
Командующий гордо коснулся рукояти своего меча и тихо сказал: �Баньон, я дал слово, что первый, кто найдет галеон, будет вознагражден. Если это будет раб, то он получит свободу. Клянусь честью кавалера Кастилии, ты будешь свободен�.
Так был найден один из галеонов, пропавших в 1622 году. Другой покоился где-то рядом.
С тех пор многие водолазы пытались достать ценности с испанских судов. Попадались золотые монеты, слитки серебра. Однако это была лишь ничтожная часть добычи, которая сейчас оценивается в 600 миллионов долларов. И лишь спустя 350 лет Фортуна ослепительно улыбнулась американскому кладоискателю Мелвилу А.Фишеру.
Со дня гибели испанских галеонов в этих местах мало что изменилось. Чайки и фрегаты все так же кружились над обширным мелководьем, в глубоких впадинах можно было различить звуки, издаваемые морскими черепахами. И лишь характерный рокот дизеля удаляющегося танкера говорил о том, что прошли века, - это, и еще необычный вид спасательных судов, окруживших то место, где когда-то работал Мелиан.
Мелвил А. Фишер, высокий, с бронзовым загаром мужчина лет шестидесяти, стоял на приземистой корме рабочего судна �Виргалона� и внимательно следил за подводником, который поднимался наверх из глубины. В течении 5 лет Фишер искал остатки затонувших галеонов. В этой зоне он вел поиск уже год. Однако, кроме осколков торпед и бомб второй мировой войны ничего не попадалось. Наконец, 1 июня 1971 года один из магнитометров экспедиции зафиксировал аномалию. Команда водолазов, спустившаяся в загадочную точку, вернулась с находками: несколько глиняных черепков, одна свинцовая мушкетная пуля, почерневшая испанская серебряная монета. Якорь, почти полностью занесенный песком, остался на дне. Чтобы зафиксировать находку, под воду ушел Дон Кинкаид - фотограф экспедиции. Успел ли он снять в тот раз якорь, уже никто не помнит, а вот то, что вернулся он на поверхность с тремя отрезками цепи из высокопробного золота общей длиной почти восемь футов, не забудет никто.
