�Чем больше я анализировал записи, тем больше убеждался, что успех возможен, - вспоминает Уэббер. - Деньги на экспедицию удалось занять у одного чикагского банкира. После этого я добился у правительства Доминиканской республики исключительного права на поиски �серебряного� галеона в обмен на половину сокровищ, если они будут найдены.
И все-таки самым важным было то, что мне достали листы аэрофотосъемок прибрежной акватории Гаити. Море там прозрачное, и поэтому хорошо просматриваются подводные рифы и банки. Покорпев месяц.над дешифровкой аэрофотоснимков, я нанес на карту �подозрительные� места, где скорее всего мог лежать остов �Консепсьон�. Оставался сущий пустяк - разыскать его�. И он нашел: сначала незаменимого помощника - профессора Питера Эрла из Лондонской школы экономики, работающего над монографией об испанском �серебряном флоте�, а затем вахтенный журнал судна �Генри�, участвовавшего в экспедиции Фиппса.
Канадская фирма �Вэриал ассошиэтс� предоставила Уэбберу на испытание новый протативный магнитометр на цезии. Это была действительно удача. Прибор регистрировал наличие металла даже под трехметровым слоем песка. Сокровища сами �плыли� в руки Берту. Оставалась единственная проблема - финансирование. Это оказалось не простым делом. И все же всеми правдами и неправдами ему удалось взять кредит на 450 тыс. долларов.
�У меня просто не было другого выхода, как найти �Консепсьон�, - пишет Уэббер. - Может быть, именно безысходность сыграла решающую роль. Во всяком случае, на пятый день по прибытии в район поисков мы могли празновать победу: �серебряный� галеон сдался на милость моей команды�.
�Улов� оказался значительным: 32 тонны серебра в слитках и монетах, золотые украшения, посуда из майолики и фарфора, общей.стоимостью около 14 миллионов долларом.
Раскопки, продолжавшиеся 11 месяцев, принесли и неожиданный сюрприз. Это были остатки сундука контрабандиста XVII века с двойным дном, под которым лежал толстый слой серебряных монет. Среди них нумизматы обнаружили часть фальшивых, отчеканенных в Новом Свете.
