«Нет аварийности оправданной и неизбежной, аварийность, условия ее возникновения создают люди своей безграмотностью и неорганизованностью», которую, специально, для постоянного напоминания, на всех флотах Советского союза внесли красными чернилами в каждую книжку моряка «Боевой номер».

Даже, несмотря на то, что экипаж с минимальными потерями вышел из сложной аварийной ситуации, и как было отмечено государственной комиссией, действовал грамотно и профессионально.

Моряки в шутку говорили:

– Не наказали, считай, что наградили!

Да и что скрывать, в то время всё было за ширмой строгой секретности. Тогда не награждали! А если и награждали, то обычно тех, кто посвящал дальний поход в честь очередного съезда партии и в основном награды оседали в кабинетах начальников «флотоводцев». Вообще редкостью было награждение офицеров механиков. Такая вот «традиция»!

Ни ради наград служили моряки, просто честно и до конца выполняли свой воинский долг.

Со временем часто анализировалась аварийная ситуация, искалось объяснение, почему так случилось – внезапный пожар, гибель ребят и, вспоминалось, перефразируя А.Толстого, что «все счастливые корабли похожи друг на друга, каждый несчастливый несчастлив по-своему».

Старожил экипажа – начальник секретной части старший мичман Петр Иванович Коледенцев, как – то вспоминал, что при первом спуске корабля со стапель – палубы судостроительного завода на воду, ритуальная бутылка шампанского не разбилась с первого раза о корпус субмарины, а лишь со второго. Кстати, то – же самое, было и с легендарной подводной лодкой «К-19» – всем известной «Хиросимой». Бутылка шампанского прошла по касательной и отскочила от прорезиненного корпуса подводной лодки.

Плохая примета, роковая, а в приметы моряки верят. Вот, и получился наглядный пример рока судьбы…

Очень жаль было погибших товарищей, полных сил, молодых, крепких ребят.

На похоронах мичмана Сосун Алика Ивановича его семьи не было. Оказалось, что после ухода мужа в «автономку», жена с дочерью улетели в Ленинград, в гости к друзьям – однокашникам по детскому дому, и по аварийному возвращению корабля в базу адрес этих друзей никто не знал. Не зная о трагедии, жена Алика, чтобы встретить любимого с «автономки», вернулась на Камчатку, накануне возвращения корабля к намеченному сроку. Она предстала перед фактом свалившегося на семью горя. Сколько ей потребовалось сил, чтобы смериться с гибелью любимого человека, пережить огромное горе …

Как жить дальше?…

Действительно, самое большое человеческое горе – потеря близкого человека.

Алик дружил с мичманом БЧ-4 (боевой части связи корабля) Александром Елькиным. Саша Елькин не был женат. Молодые мичманы после окончания учёбы в школе мичманов пришли вместе на подводную лодку.

Саша Елькин, проявив свою преданность другу – погибшему Алику, его семье, доказав свою настоящую мужскую дружбу и настоящий флотский характер, в последствии постоянно поддерживал семью погибшего друга, и уже потом, через время, … через несколько лет смог удочерить маленькую дочурку Алика и стать ей надёжным другом и отцом …

Вот так! Жизнь продолжается!…

51

После трагического, дальнего похода, прошел еще один год. Шёл 1983 год. Валентин побывал ещё в одной «автономке», которая для него оказалась последней. И хотя накануне дальнего похода пришел приказ из Москвы о переводе к новому месту службы – в учебный центр по подготовке экипажей атомных подводных лодок стратегического назначения. Командир корабля попросил Валентина всё – таки сходить в этот дальний поход:

– Приказ Главкома ВМФ никуда не денется, придём с «автономки», сразу сдашь дела и к новому месту службы! Брать кого – то другого, кто не готовил материальную часть я не хочу, мне достаточно того, что вместо нашего механика Игоря Никитовича пойдёт в океан механик с другой лодки Вячеслав Баранов, хотя и опытный офицер … и к тому же «комдив раз» из молодых, вместо переведённого Колесника в техническое управление Тихоокеанского флота …

К предстоящей «автономке» готовились тщательно. Для проведения регламентных работ ракетного комплекса атомоход поставили к стенке того же судоремонтного завода, в Сельдевую. У стенки стояли ещё две подводные лодки, поэтому пришвартовались носом к стенке и бортом к плавмастерской. Электрикам корабля под руководством КД-2 пришлось повозиться с приёмом электропитания с берега. Кабели приходилось сращивать и протягивать метров на 200, да и с сопротивлением изоляции бороться несколько часов. Благо, что на одной из подводных лодок оказался коллега по Севастопольскому училищу 78 года выпуска КД-2 Витя Курочкин. Они с Валентином не виделись с момента окончания училища с 76 года. Его Валентин хорошо знал по своему факультету. Валентину было интересно узнать новости об училище, о командирах и преподавателях, ведь в стенах альма-матер он не был уже 7 лет.

Корабль Курочкина готовился к выходу в море на глубоководные испытания.

Ребята ежедневно общались, делились опытом. Виктор собирался поступать в Военно-Морскую академию.

Но никто и не подозревал, что эта встреча окажется последней в их жизни …

В «автономку» уходили в начале июня. И как было принято, обычно, ради отлаженной конспирации и скрытности ухода лодки к берегам Америки, из базы в океан уходила не одна лодка, а две, три. В точку погружения две субмарины шли в надводном положении.

Поднявшись на мостик, перед погружением, Валентин с огромным удовольствием впитывал в себя прекрасный чистый морской воздух, которого так не будет хватать несколько месяцев пребывания под водой. Подошёл к командиру и задал вопрос, показывая на рядом идущий подводный корабль:

– Товарищ командир, а вот эта 670 проекта, не та, что стояла рядом с нами на заводе в посёлке Сельдевой?

– Она, … «К-429»!

– Она!? Елки – палки … там, мой коллега и «корешок» – КД-2 Витя Курочкин, мы закончили с ним один факультет «Голландии», но он на два года позже …

Из «автономки» подводная лодка Валентина благополучно вернулись в сентябре. О трагедии «К-429» подводники узнали сразу по приходу в базу.

…

Тогда, в июне, когда лодка Валентина ушла на боевое дежурство – «автономку», из базы в точку погружения вышло две подводные лодки.

«К-429» пошла в район бухты Саранной, на глубоководное испытание. При погружении лодка утонула. Погибло 16 подводников, среди них оказался и Витя Курочкин, прекрасный офицер, молодой, красивый, атлетического телосложения, грамотный, отличный парень …

Посёлок подводников был всё ещё в трауре …

Офицерам и мичманам экипажа Валентина часто приходилось встречать на улице оставшихся в живых подводников с «К-429», бродивших, как тень, заросших, угрюмых, злых и не совсем трезвых. Они, каждый из них, ждали решения о дальнейшей судьбе. А у плав.