Странные, нехорошие дела творятся в Коложи…

— Надо утром, по свету, снова идти к воротам разговаривать, — продолжал Рачила. — Чтобы они нас разглядели.

— Может, и так, — мрачно отвечал Сивард. — Но почему ты так уверен, почтенный Рачила, что внутри люди наместника?

— А кто же ещё?!

— Там на стене немало воев торчало. Ты видел хоть одно знакомое лицо?

— Гм… Ну, честно говоря… Сумерки, да ещё снегопад…

— Кривичи там были или латты?

— Да откуда там взяться латтам? Ты, почтенный Сивард, в шатре своём латтов ещё не ищешь? Разве сам не слышал, что со стен кричали по-сло­венски?

— Все латгалы порубежья говорят по-словен­ски, — буркнул варяг. — Не нравится мне это, ох не нравится!

Рачила вздохнул, показывая, что спор утомил его.

— Ладно, варяг! Утро вечера мудренее. Нынче уже совсем темно, пора думать о ночлеге: вон княжна совсем озябла! Предлагаю пойти в посад, занять несколько изб.

— Нет! Ни на шаг не подойду сегодня к Коложи и вам не позволю, — возразил Сивард.

Он подумал, оглянулся и махнул рукой в темноту — туда, куда уходила белая лента реки Великой.

— Мы на закате миновали длинный мыс. Вот там и заночуем. Устроим стан, поставим сторожей.

— На речном мысу ночевать? Зимой, в пургу?!

— А что такого? В первый раз, что ли? Там хоть и ветрено, зато скрытно никому не подобраться. Будь ночь посветлее, я бы вовсе ушёл обратно к Вороничу…

— Уходить в Воронич? — всполошился тиун. — Путь был долгий, тяжёлый, люди и лошади устали…

— Знаю, — кивнул Сивард. — Ступай, Рачила, распоряжайся. Разворачивай сани, будем устраиваться на ночлег.

— В шатрах ночевать, на таком-то ветру и холоде, — принялся досадливо ворчать тиун. — А могли бы в натопленных избах. Вон они — отсюда видать.

— Чтобы нас там во сне перерезали?

— Перерезали? — расхохотался тиун. — Тут, на плесковской земле?

«Если она ещё плесковская», — подумал Сивард.

В своей жизни он всякое видал. Сейчас же чётко знал, что ему следует делать: оберегать княжну.

И так он уже очень жалел, что не успел остановить Ольгу и позволил во всеуслышание назвать себя.

Уже в полной темноте под свист метели княжий поезд вернулся по зимнику до мыса, под защиту редких сосен. Под раздражённые окрики тиуна слуги принялись поспешно распрягать лошадей и устраивать стан.

* * *

Хирд Харальда неторопливо возвращался в Плесков. За передовыми лыжниками катил санный поезд, растянувшийся на три сотни шагов. Следом за поездом вереницей плелись рабы, захваченные в селении, которое так неудачно защищал Лоймар Короткий.

Однако самого Лоймара среди них не было. Знатный латт ехал на взятой в том же селении кобылке стремя в стремя с Харальдом. Хёвдинг держал пленника при себе и пытался разузнать побольше о его соплеменниках. Лоймар отвечал уклончиво. Догадывался, для чего врагу эти сведения.

День был ясный, но к закату небо затянуло тучами. Задул ветер, пошёл снег. Уже в темноте нурманы вышли к реке Великой. На другом берегу темнели далёкие стены Коложи.

— Заночуем в посаде, — предложил Гуннар.

Харальд кивнул… и вдруг его взгляд застыл.

Что там в лесу, к северу от Коложи? Что за огни?

Движением руки хёвдинг остановил поезд.

— Осви, Радим, — приказал он лыжникам. — Ну-ка сбегайте гляньте, кто там обустроился.

— За мной, — бросил пареньку Осви.

Преодолев часть дороги по целине, разведчики, не доходя до мыса, проворно поднялись вверх по заснеженному берегу. Осви шёл первым. Радим догнал его уже наверху и, тяжело дыша, присел рядом.

Если снизу, с зимника, можно было только огни разглядеть, то отсюда весь стан был как на ладони. Он оказался не таким уж маленьким. Людей навскидку больше полусотни… Лошадей — десятка два. И даже шатры поставлены. Два. Один побольше, другой поменьше.

Между ними горели несколько окружённых намётами костров, свет которых нурманы и заметили с реки.

— Жрать собираются, — прошептал Осви. — Как думаешь, кто это?

— Варяги, — ответил Радим, разглядевший у пары мужей характерные длинные усы.

— Варяги? Эх… Лишь бы не союзные…

— А что плохого? — удивился Радим.

— Харальд союзных бить не даст. Он Вардигу клятву давал.

— Бить? Варягов? — Радим устремил взгляд в снежную тьму. — Да как бы они нас не побили!

— Чепуха! — фыркнул Осви. — Мы побьём их влёгкую. Там воев всего-то десятка два. И не ждут нас. Один дозорный, да и тот не на реку, а на котёл смотрит...

Радим мысленно согласился. Дозорного, молодого парня в белом полушубке, расположившегося в тени шагах в двадцати от лагеря, он тоже заметил. Полушубок-то белый, а вот пояс у дозорного тёмный. И шлем. Потому и сам дозорный виден. Куда смотрит — тоже понять несложно.

«Дурачок», — с приятным чувством превосходства подумал Радим.

Он-то знал, что, если ты на страже, на огонь смотреть нельзя. Потом в темноте ночной вообще ничего не различишь.

— Возвращаемся, — шепнул Осви.

И, ловко проскользнув между отяжелевшими от снега ветвями, заскользил к реке.

Радим торопился за ним. На душе у него стало сумрачно. Нет, он совсем не боялся. Но биться с варягами ему не хотелось. Ведь варяги, считай, свои...

12 Забороло — верхняя часть крепостной стены, а также помост с её внутренней стороны, на котором находятся укрывающиеся за стеной воины.

13 Гридь — княжеская дружина, а также отдельный княжеский дружинник.

13

Гридь — княжеская дружина, а также отдельный княжеский дружинник.

Забороло — верхняя часть крепостной стены, а также помост с её внутренней стороны, на котором находятся укрывающиеся за стеной воины.

12

Глава 6 Тени в ночи

Княжна сидела в своих крытых санях, прячась от снега и ветра. Рядом нахохлившимся воробышком дремала служанка. Ольге же не спалось. Несмотря на плотно задвинутый полог, мороз всё же понемногу пробирался под тёплую одежду. Да и настроение у Ольги было, прямо скажем, не самое радостное. Беспечное путешествие внезапно обернулось недобрым приключением.

Ладно ещё, если в Коложь не впустили их просто с перепугу, приняв за разбойников, как настаивает Рачила.

А если прав Сивард — и в крепости уже вовсе не люди князя Вардига?

Из пурги то и дело доносилась брань варяга, расставлявшего дозорных. Неужто и впрямь боится нападения?

Кто-то отвёл в сторону кожаный полог, заглянул в сумрак саней.

— Княжна… — послышался простуженный голос тиуна.

Княжна даже не сразу узнала Рачилу. Весь в снегу, бороду запорошило — ну вылитый Морозко!

— Твой шатёр поставлен, княжна, — шмыгая носом, сообщил тиун. — Пошли холопку набрать углей в жаровню и обустроить лежанку.

— Ступай. — Ольга пихнула в бок девушку. Служанка, встрепенувшись, вылезла наружу и ушла в метель.

Княжна поёжилась, сунула руки поглубже в рукава.