– Как нам выбраться отсюда, неужели вновь нужно возвращаться через это ужасное кладбище? – с опаской спросила девушка без имени.

Я поднял клинок и направил на одну из стен. Голубой луч света, вырвавшийся из него, растопил овальный проход на вершину. Подобраться к этому проходу можно было по пластам льда, расположенным чуть ниже и похожим на ступеньки.

Наверху нас встретила хорошая погода. Яркое солнце согревало своими лучами, небо было чистым, суровые тучи отступили к горизонту. Я не удивился этому, ведь причина улучшения погоды была в моих руках. Сложно было поверить, что клинок обладал такой силой, но я убеждался в этом снова и снова. Наверняка ученый Даниэль Хорнсби смог бы объяснить мне принципы действия клинка, потратив на это не один час; пока же мне оставалось лишь догадываться о них. Размышляя об этом, я повел отряд за собой.

Мы вышли из прохода неподалеку от корабля. Огромная птица, тут же заметив нас, взлетела и приготовилась атаковать. Когда она подлетела совсем близко, клинок испустил мощный луч. Птицу отбросило далеко в сторону, и она упала в снег.

– Она мертва? – спросил Шрам.

– Нет, клинок лишь оглушил ее на время.

Мы вернулись на корабль. Остальная команда встретила нас ликованием, моя находка вызвала у всех небывалый интерес. Никто из нас в жизни не видел такую диковину. Никому не верилось, что клинок может обладать такими потрясающими свойствами. В моих руках была поистине волшебная вещь.

К нашему приходу судно было освобождено ото льда и развернуто, но стихия снова подступала к корме. Мне стоило лишь повести клинком в сторону кормы, как судно тут же освободилось от оков. Легким движением руки прочертив полосу по уже замерзшему ледяному шлейфу, я разрубил ледяную корку, сковавшую поверхность, и открыл кораблю проход в море.

Я перестал ощущать холод и заметил, что команда не мерзнет. Таково было решение клинка – согреть всех нас. Это может показаться невероятным, но он также знал о том, что за мной охотится армада королевского флота, и решил мне помочь.

«Черная Чайка» шла по волнам с небывалой легкостью.

Мы покинули ледник и уже вышли в открытое море, когда заметили на горизонте черную полосу, не похожую на сушу. Я быстро догадался, что это была за полоса, поскольку не раз видел подобное.

– Это корабли! – с ужасом закричал один из матросов. – Их сотня!

– Полный вперед! – скомандовал я.

– Леонард, что ты творишь? – прокричал с палубы Шрам. -Нужно поворачивать!

– Ничего не бойтесь, мы под защитой клинка! – успокоил я команду.

Люди послушались приказа, но я видел, что они не на шутку обеспокоены происходящим.

Корабли тем временем подходили все ближе и ближе. Флотилия выстраивалась в боевую позицию. Ведущий корабль был впереди, а позади него ровно располагалась первая линейка. В обычной ситуации такой многократный перевес сил противника грозил нам неминуемой гибелью. Рассматривая приближающийся флот, я желал поскорее увидеть ведущий корабль. Я прекрасно знал, что это будет «Гром Англии». У него был корабль-двойник, на котором я служил долгое время. Мне нетрудно было различить два этих судна, разница была известна лишь немногим, и заключалась она в том, что на втором был длиннее флагшток29. Я должен был перейти на службу на главное судно с двойника, если бы этому не помешал Александр Мингс. Сейчас меня переполняло желание мести. Как будто чувствуя мое настроение, небо покрылось черными тучами.

Корабль-двойник должен был нанести первый удар, и, не дожидаясь этого, я направил клинок в небо. Луч попал в облако над кораблем и внезапно погас. Я замер в ожидании. Небо разрезала вспышка света, и на корабль-двойник обрушилась молния, после чего раздался взрыв и судно разнесло в щепки.

Нашу палубу озарили радостные вопли. Теперь нам нужно было уничтожить еще несколько кораблей первой линейки, чтобы разрушить строй и посеять панику. Если все выгорит, нам откроется главный корабль с человеком на борту, изменившим мою жизнь. Второй луч, мощнее прежних, взвился в небо, и больше дюжины вражеских судов были стерты с водной глади. Вспышки от молний, ударявших в палубы, слепили нас, страшные раскаты грома заглушали взрывы.

Через несколько минут на месте первой линейки кораблей плавало множество горящих обломков. Уцелевшие судна спешно разворачивались, пытаясь спастись. Они врезались во вторую линейку, разрушая строй. План сработал, и вскоре нам открылся настоящий «Гром Англии». Я не хотел уничтожать этот корабль, а планировал ступить на палубу победителем.

Мы направили наше судно прямо на «Гром Англии», экипаж которого опешил от такой наглости и неожиданной мощности нашего оружия. Однако противники не собирались сдаваться и готовились нанести ответный удар. Мощные корабельные пушки английского галеона могли обратить в прах многие корабли, но не наш. Я воспользовался трюком, который однажды показал мне Гибддар: по-особому взмахнул клинком, и вылетевшие ядра тут же потеряли набранную скорость и упали в воду. Приближаясь к «Грому Англии», мы пресекали все их попытки открыть огонь. Когда мы поравнялись, я в очередной раз взмахнул клинком. Яркой световой линией кинжал отрезал у судна мачты и боковые орудия.

Кинув трап, мы взбежали на борт, ожидая яростного сопротивления, но его не последовало. Матросы стояли на палубе побросав оружие и подняв руки вверх, страх сковывал их; команда даже не предприняла попытку защиты своего капитана, как того требовал негласный морской закон. Мы связали их и посадили в шлюпки. Теперь на палубе не осталось никого кроме нас и капитана.

– Тыы?! – с ужасом и удивлением смотрел на меня Александр Мингс.

Укрываясь от взрывов, он даже не заметил, в какое плачевное состояние пришел его корабль. Теперь, проходя по палубе и спотыкаясь об обломки, он с удивлением разглядывал все вокруг. Он был все так же отвратителен, как и прежде.

– Я должен был сразу убить тебя, мразь… – с яростью начал орать на меня Мингс, приближаясь ко мне. Я потерял терпение и пнул его так, что он рухнул на палубу.

Подойдя ближе, я вознес золотой клинок над собой и взглянул на охваченное ужасом лицо Мингса, по которому вдруг потекли слезы. Лезвие вспыхнуло ярким светом, а затем погасло.

– Я не стану убивать тебя, – сказал я и опустил клинок. – Ты слишком