— Похоже на то, — сказал де Виллар.

— А что все-таки с таможней? — спросила королева-мать, — Генуэзцы сами ее разграбили?

— Нет. Это Рыжая Фурия. Независимая наемница. Все думают, что она чей-то вассал, но она же кампфрау, простолюдинка из ландскнехтов. Очевидно, что она не действует самостоятельно в своих интересах. За ней всегда есть мужчина, который способен организовать большое дело. В Генуе она работала на Просперо Колонну. Генуэзцы обещали дать денег на лоббирование кардинала Помпео Колонны на конклаве и не дали.

— Про это я слышала, — сказала Луиза Савойская, — Они говорят, что пираты напали на их курьера, который вез пятьдесят тысяч.

— Откуда? — спросил де Виллар.

— У дам свои секреты.

— У Просперо Колонны были в Генуе свои агенты. Они знали, что французское золото тайно покинет Банк и будет украдено генуэзцами. Но они взяли ложный след, — продолжил Мальваузен.

Он не сказал ни «золото короля», ни «золото Вашего Высочества». На всякий случай.

— Ложный след, который был заготовлен для де Вьенна и указывал на французскую таможню и ее начальника Де Тромпера. Его собирались убить сами генуэзцы раньше, чем де Вьенн его арестует. Рыжая решила сработать на опережение и с большой бандой взяла штурмом таможню. Только в таможне золота никогда и не было. Зато генуэзцы открыли на нее охоту. Они быстро вычислили, кто она такая, но не узнали, что Рыжая Фурия на этот раз взяла заказ у Колонны, и решили, что она все еще работает на Медичи.

— Поэтому она открыто бегала по Турину? — скептически спросил де Виллар.

— Пошлите человека в Геную, и он без труда узнает, что за Рыжую Фурию там предлагали большие деньги. Ее бы нашли и ликвидировали где угодно, уж больно она приметная. Поэтому она не придумала ничего лучше, как обратиться к нанимателю. Запаниковала и открыто, как дура, пошла за помощью к Колонне через турнирный лагерь, где ее видели вообще все, включая генуэзцев. Колонна вместо того, чтобы дать ей убежище и вывезти ее в Милан, выдал задачу. Это Колонна разыграл подставу для генуэзцев с Рыжей, де Круа и рыцарями Маргариты Австрийской. Чтобы генуэцы опозорились разбоем в городе и уехали.

— Это подстава не для всех генуэзцев, а для одного, — поправил де Виллар.

— Напрямую да. Я должен напомнить, что делаю выводы с чужих слов, а не по первоисточникам. Может быть, это все слухи и сплетни.

— Продолжай. Пока твои выводы подтверждаются по источникам, о которых ты не мог знать.

— Как Вам угодно. Тот, кто должен был уехать, приказал поджечь остальных. Конечно, он не сам договаривался с чернью. К Тестаменто ходил Ламберто Гримальди.

— По словам декурионов действительно какой-то рыцарь приходил к Тестаменто в день мистерии.

— Ламберто Гримальди похоронен в Сан-Пьетро. Но когда генуэзские делегации покинули Турин, он остался у д’Эсте в Ступиниджи вместе сами знаете с кем.

— Как связаны Колонна и рыцари Маргариты Австрийской? — спросил де Виллар

— Колонна аффилирован с императором Карлом и Маргарита Австрийская в еще большей степени. И Антон Фуггер, который тоже был в Турине.

— Еще и император! Не слишком?

— Вы же не думали, что император проигнорирует переговоры?

— Колонна за императора или за нас?

— Если кардинал Помпео Колонна станет Папой, то Просперо Колонна за Конфедерацию. Если нет, то он остается полководцем императора.

— А Фуггер тут при чем?

— Фуггер и Колонна агенты императора. Колонна главный, а Фуггера навязал ему император. Фуггер сидел в тени и собирал агентурные сведения. Он потребовал, чтобы Колонна отказался от участия в Конфедерации, и не предложил ничего взамен. Разногласия дошли до резни. Фуггер бежал из Турина, но бежать пришлось и Колонне. Проверьте, это ведь Фуггер через Гуаданьи нанял законника и подал жалобу декурионам.

— Декурионы доложили и об этом. Приятно слышать, что и у врагов такой же террариум, как на нашей стороне, — усмехнулся де Виллар.

— Неприятно слышать, что Колонна с самого начала были за императора, — сказала Луиза Савойская, — Тоже мне, конфедерация. Каждый за себя и против всех.

— Может быть, ты знаешь, почему де Круа хотели убить миньоны де Фуа? — спросил де Виллар.

— Де Круа не мастер придворной интриги. Он на ровном месте нанес обиду Франсуазе де Фуа…

Луиза Савойская вспомнила, как рыцарь назвал ее своей дамой сердца, и как при этом надула губы «эта шлюха» и улыбнулась.

— … а Оде де Фуа запаниковал, будто де Круа пешка в чужой игре, которую он не может просчитать. Эта дуэль не связана ни с золотом, ни с Конфедерацией.

— Хорошо, а каким боком тут Медичи? — спросил де Виллар.

— Никаким. Генуэзцы валили на них, чтобы прикрыть себя. Викарий попросил де Круа сказать Луизе Савойской, что Медичи не при чем. Тот, как я уже говорил, не мастер придворной интриги и бесхитростно согласился.

— Отпустим нашего знатока и поговорим без него? — предложила Луиза Савойская.

— Посиди в приемной, — сказал Мальваузену де Виллар.

Мальваузен вышел.

— Резюмирую, — сказал де Виллар.

— Давай, — согласилась Луиза Савойская.

— Просперо Колонна — человек императора. Помпео Колонна тогда тоже с большой вероятостью на самом деле кандидат от императора, который тянет поддержку и от него, и от Конфедерации.

— Согласна. Я бы не ставила на него. Скажу Франциску.

— Генуэзцы недоговороспособны.

— Согласна.

— Но мы формально ничего не можем им предъявить.

— Никто не может. Даже Франциск. Хитрые слишком.

— Де Круа по сути ничей.

— Судя то тому, что все хотели его убить…

— И так толкались, что мешали друг другу, — рассмеялся де Виллар, — Де Вьенн мог заколоть его еще тогда на дуэли, он очень хороший фехтовальщик. Генуэзцы охотились за ним всю дорогу и пытались добить в Турине. Де Фуа послал своих на эту дуэль. Колонна через Рыжую подвел его в генуэзскую засаду.

— Я его арестовала и могла бы казнить, — добавила Луиза Савойская.

— Но на самом деле от него не зависело ничего в чужой большой игре. Он просто провез то золото, которое