— Но вы тратите деньги короля!

— Как говорят в Генуе, мы минимизируем убытки, раз уж не можем их избежать.

— Вы понимаете, что мы с вами неравносубъектны? Вы простолюдины и наняли стадо простолюдинов, чтобы осадить замок маркиза Паллавичино, где в гостях герцог Феррары и герцог Милана! В двух шагах от Монкальери, где сейчас находятся герцог Савойи и король Франции!

— Вы, наверное, слышали эту историю. Несколько лет назад, в Генуе, люди, которые считали себя большими шишками, обидели маленького человека. Убили его семью. В ответ этот человек собрал все свои сбережения, занял сколько мог у всех вокруг и назначил награды за головы своих врагов. Настолько значимые, что вся Генуя вышла на охоту.

— Антонио Кокки. Я знаю эту историю. Но там были простолюдины.

— Я не уверена, что все наши факельщики знают, кто живет в Ступиниджи. Мы даже не сказали им этого слова. Знаете, этот замок выглядит довольно скромно, особенно ночью. Как дом богатого купца. И тяжелая кавалерия ведь не пойдет на вылазку?

— Может и пойти.

— Напротив ворот стрелковая засада.

— Но ваши друзья тоже сгорят, если вы подожжете замок!

— Если вы не отдадите золото, их ждет более мучительная смерть, — на этом месте Кармина не выдержала и заплакала, — Мой Котик!

— Хотите, я отдам вам только пленных? — спросил наудачу Дорогой Друг.

— Да! — ответила Кармина.

— Вы не отпустите их, — утвердительно сказал Тодт, — Они слишком много знают.

— Тебе-то какая разница?

— Мне сказали, что лучше пусть они будут мертвые, чем дадут показания для вас. Мне нужно и золото, и пленные.

— Отец Тодт! Как Вы можете так говорить! — всхлипнула Кармина.

— Увы, дочь моя.

— То есть, ты точно знаешь, что ваше путешествие с краденым золотом было насквозь незаконным? Раз о нем нельзя давать показания, — спросил Дорогой Друг.

— Мы отобрали золото у воров и привезли его истинному владельцу. Большие люди попросили меня хранить тайну. Из своих придворных соображений. Я обещал, что не буду болтать сам и не позволю никому другому. Мое «да» значит «да», мое «нет» значит «нет», как завещал Иисус.

— Что, если я отдам вам пленных мертвыми? И золото? Устроит? — Дорогому Другу показалось, что он нащупал слабину в позиции переговорщиков.

— Тодт! — всхлипнула Кармина и гневно обернулась к оппоненту, — Если вы выполните половину наших требований, мы выполним половину своих угроз. Подожжем замок, но не будем убивать выбегающих из огня.

На самом деле, в качестве мести за Котика она убила бы всех. Но она знала, что не сможет даже поджечь замок. Вся выделенная Сансеверино массовка с факелами подчинялась только ему самому, а он заранее сказал, что поддержит план насчет взять на понт, но не будет начинать войну.

— Решайтесь, — сказал Тодт, — Альфонсо д’Эсте непричастен ни к первой краже золота короля рыцарем королевы-матери, ни к второй краже золота бандой Альфонсо Тарди, ни к последующему возвращению золота по назначению Максимилианом де Круа. Ты, сын мой, втянул герцога Феррары в свою интригу. Из-за тебя он посадил под замок этих людей и это золото. Из-за тебя погибнут его близкие. Из-за тебя сгорит замок его друга.

— Вам это с рук не сойдет.

— И тебе тоже. Но д’Эсте дотянется до тебя раньше, чем кто-либо до меня.

— Забирайте, черт с вами.

— С нами Бог.

— Не забудьте наших лошадей, — сказала Кармина сквозь слезы.

Дорогой друг ушел. Кармина и Тодт остались стоять перед домом. Через четверть часа ворота открылись.

— Котик! — Кармина бросилась на шею Фредерику.

— Уходим, мессир, — сказал Тодт, подойдя к Максимилиану.

— Как вы узнали? — спросил Максимилиан у Кармины.

— Наш общий друг Антонио Кокки попал в беду, — ответила она, — Его опознали и арестовали в Сакра-ди-Сан-Мигеле.

— Кто? Инквизитор?

— Нет. Гвидо!

— Я здесь, — отозвался Гвидо.

— Расскажи мессиру Максимилиану, что случилось в Сакра-ди-Сан-Мигеле.

Гвидо рассказал, местами переходя на феню и сильно жестикулируя. Послушать его подъехал и Фредерик.

— В общем, как-то так, в натуре, — завершил Гвидо, — Дальше вы знаете. Филомена сказала, что нашего Антонио повезут вниз на тяжелой телеге алхимика по Виа Францигена. Если у нас получилось здесь, то тем более получится там.

— Сколько будет врагов?

— Четверо. Но доктор Тони за нас, то есть, трое. Филомена сказала, что они с Тони затянут насколько смогут. Будут ждать меня утром, потому что им нужен возчик для большой телеги.

— И к вечеру могут вернуться те, кто поехал догонять Фуггера?

— Да. Там с десяток всадников.

— Фредерик!

— Слушаю, дядя.

— Надо перехватить их завтра. В само аббатство лучше не соваться. Еще не хватало поссориться с инквизицией.

— Перехватим. Сколько людей возьмем?

— Лотти говорит, что мы с ней завтра вечером должны быть у короля при полном параде. Едешь без меня.

— С кем?

— Я не буду просить помощи у Сансеверино. Раз уж мы передаем ему золото для армии, мы не должны портить впечатление верных рыцарей тем, что из-за Лотти мы на свою голову связались с Фуггерами. Ты говорил, у тебя теперь есть свита?

— Да. Оруженосец и конюх. Те, что от Маккинли. Вон они, верхом с факелами.

— У Фуггера в Турине остался кто-то, кто может ему помочь?

— Джино.

— Один человек?

— Да. Но у них там склад всякого полезного. Позапрошлой ночью я насчитал у них пять аркебуз. Готовились к беспорядкам. А у нас кто-то выжил из швейцарцев?

— Тони сказал, один легкораненый остался на подворье святого Валентина. И пара человек в Кастельвеккьо, но они не успеют вас догнать. Ты уже большой мальчик. Это вся армия, на которую ты можешь рассчитывать. Съезди в Сакра-ди-Сан-Мигеле, поставь засаду на дороге, освободи Кокки и Симона. Если Фуггера и Марту арестуют и привезут обратно, отбей их. Дальше Фуггер сам разберется, в какую сторону бежать, а ты возвращайся к нам и доложи, как все прошло.

— Будет сделано!

Когда ты молодой небитый, никакая задача не выглядит невыполнимой. Особенно, когда ты брал на абордаж галиот силами пяти воинов против сотни.

При планировании операции коннетабль и гранд экюйе учли,