– Для них Ведомство наказаний – мелкая конторка, на которую можно сбросить все ненужное? – Юнь Шэнли раздраженно бросил кисть на стол и спросил: – Тело уже осмотрели?

– Да, только сделать какие-то однозначные выводы тяжело. Труп пролежал в воде и страшно распух, жуткое зрелище. – Сунь Юань, припомнив состояние тела, не мог не покрыться мурашками от страха.

– Но хозяйка все равно смогла распознать девушку?

– Ее узнали по одежде и по некоторым особенностям тела.

Юнь Шэнли показалось все это очень странным, и он заинтересовался:

– Ты уже опросил девушек, которые работали вместе с ней?

– Вот в этом и загвоздка! Все утверждают, что ничего не знают. Мне кажется, они что-то скрывают.

Юнь Шэнли поднялся и размял мышцы шеи. Голова до сих пор болела, но если он продолжит так сидеть, то точно сойдет с ума от собственных мыслей. Опять новое дело… Но и старые никак не отпускали.

– Хорошо, тело уже в похоронном бюро? – Сунь Юань кивнул. – А где носит этого лентяя Чжи Ханя?

Глаза Сунь Юаня загорелись. Наконец-то он сдаст своего коллегу!

– Ну, он сейчас закрылся у себя дома и сказал, что не выйдет оттуда ни за что!

Юнь Шэнли поднял брови от удивления:

– О, совесть мучает?

– Какая совесть? Он просто вас боится.

Так как Чжи Хань жил всего в нескольких кварталах от Ведомства наказаний, Сунь Юань и Юнь Шэнли быстро пришли по его душу.

Когда они приблизились к большому дому с ухоженным садом, ворота им открыла добродушная пожилая женщина, присматривающая за поместьем в отсутствие хозяина. Этот дом, как любил хвастаться Чжи Хань, он купил на собственноручно заработанные деньги. Только были ли они заработаны честно, никто не знал. Тетушка, державшая в руках корзину для белья, сразу узнала Юнь Шэнли.

– О, глава Юнь! Как приятно видеть вас! Мне господин Чжи сказал, что, возможно, вы к нам пожалуете! Хоть он и приказал вас не пускать, вы все равно проходите, пожалуйста, я вас провожу!

Она повернулась, отложила белье в сторону и бодрым шагом направилась к комнате Чжи Ханя. Юнь Шэнли кивнул, вежливо поблагодарив ее, затем подошел к двери и, прищурившись, постучал.

Тук! Тук!

– Чжи Хань! – добродушно позвал он, слегка повысив голос. – Мой дорогой заместитель, открывай! Или ты думаешь, что сможешь скрыться от меня?

Изнутри не донеслось ни звука, но Юнь Шэнли прекрасно знал, что Чжи Хань там. Он представил, как тот, должно быть, стоит, затаив дыхание, и пытается придумать, как избежать встречи с начальством.

Юнь Шэнли усмехнулся:

– Если ты не откроешь через три удара, я все равно войду. Только не говори потом, что я не предупреждал! Ну же, чего ты боишься? – чуть громче продолжал Юнь Шэнли, стуча все настойчивее.

– Может, он успел сбежать? – с сомнением в голосе предложил Сунь Юань, покачав головой.

– О нет, он здесь, – уверенно ответил Юнь Шэнли, отступая на шаг и скрестив руки на груди. – Чжи Хань, если ты не откроешь, я начну думать, что ты скрываешься от меня!

За дверью послышался приглушенный голос:

– Глава, я не выйду, вы меня побьете…

Юнь Шэнли, разумеется, хотелось сделать с ним что-то подобное. Но они оба – взрослые люди, и есть кое-что похуже простого избиения. Юнь Шэнли обязательно что-нибудь придумает.

– Я прощу тебя, если скажешь, зачем ты привел моего отца.

– Глава, вы меня не слушали! А я ведь просил вас не ходить в то место! Теперь госпожа Иньхань затаила злобу и вы нажили себе еще одного врага!

– Если бы ты не пришел с толпой стражников, то у меня не было бы этого врага! Теперь хозяйка арены считает, что мы напали первыми, а она с чистыми руками, просто жертва обстоятельств!

Юнь Шэнли потер лицо рукой. Обвинять Чжи Ханя в неудаче было бы несправедливо, но взвалить на него часть ответственности не составляло никакого труда. Он сделал глубокий вдох и сказал:

– У нас много работы, поэтому выходи, я разберусь с тобой позже.

Спустя некоторое время дверь медленно открылась, и в проеме показался Чжи Хань. Он выглядел так, будто его только что вытащили из постели: волосы торчали в разные стороны, на плечи было накинуто огромное одеяло, едва не волочащееся по полу. Его лицо, бледное и утомленное, выражало смесь отчаяния и обиды, а глаза блестели от слез, которые он явно был не в силах сдержать. Юнь Шэнли даже перехотел его наказывать.

– Глава…

Сунь Юань фыркнул:

– Совсем как девчонка.

Чжи Хань бросил на него быстрый взгляд, прежде чем снова начал умолять главу о пощаде.

– Я… Я просто хотел немного отдохнуть, – пробормотал Чжи Хань, плотнее кутаясь в одеяло. – Но мне не дают даже минуты отдыха!

Юнь Шэнли удивленно поднял бровь, слегка наклонив при этом голову, будто его глазам предстало редкое и нелепое зрелище.

– Ты выглядишь так, словно готовишься к собственным похоронам, – заметил он, однако его голос стал не таким резким, как до этого.

– Может, я и готовлюсь! – печально отозвался Чжи Хань, утирая уголки глаз краем одеяла. – Вы все равно загоните меня в могилу своими поручениями!

Юнь Шэнли невольно усмехнулся. Несмотря на усталость, он не мог смотреть на это представление без легкого раздражения и улыбки.

– Ладно, хватит ныть! Иди приведи себя в порядок. Мы не можем позволить, чтобы тебя увидели в таком виде.

Чжи Хань посмотрел на него с укором. Заместитель Чжи, по его собственному мнению, всегда выглядел лучше всех. В любом своем состоянии!

– Только не забудь оставить одеяло дома, – добавил Юнь Шэнли, провожая его взглядом. – А то соседи начнут думать, что ты собираешься покинуть этот мир раньше времени.

– Глава… Вы же не заставите меня сторожить тюремную камеру?

– Нет. Ты мне нужен в другом деле.

Узнав, что его не собираются наказывать, Чжи Хань воодушевился и едва не подпрыгнул от радости:

– Понял!

Юнь Шэнли закатил глаза, повернулся и направился к выходу:

– У тебя есть пять минут на сборы.

Тело Ган Чи было передано в похоронное бюро, и, хотя опознание уже прошло, Юнь Шэнли настоял на том, чтобы лично осмотреть труп и поговорить с гробовщиком. Он знал, что любая мелочь может пролить свет на то, что они упустили из виду.

Похоронное бюро находилось далеко от центра столицы, поближе к кладбищу, чтобы не создавать лишних трудностей с захоронением трупов и перевозкой их по городу. Район тихий, мрачный, поэтому даже прохожих было совсем немного. Возле входа их встретил старик, работавший тут уже более тридцати лет. Он держал в руках