Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 74
Томаса кинжалом, и Агнес все-таки увезли, хотя она продолжала громко звать на помощь.
Дейл отвез ее к себе, запер, избил и угрожал насилием. В конце концов Агнес была вынуждена согласиться обменяться с ним брачными обетами. После чего ей удалось сбежать, и она поселилась у своего хорошего друга и делового партнера Уильяма Паунтфрета. Причем все было обставлено с максимальным соблюдением приличий – Агнес делила комнату с его родственницей Кристиной, вдовой и членом благотворительной и очень уважаемой гильдии Тела Христова. Через две недели она обвенчалась с пожилым вдовцом Джоном Торнтоном, после чего Джон Дейл подал на нее в суд за нарушение брачного обязательства.
В суде Агнес дала подробные показания, настаивала, что Дейл ее похитил против ее воли и что она уже до этого дала обещание Торнтону выйти за него замуж. То, что после смерти ее мужа прошло только четыре месяца, играло в ее пользу – в ее социальном слое было не принято выходить замуж раньше чем через год вдовства, и нормой было как раз такое обручение с откладыванием свадьбы на приличествующий срок, как было у нее с Торнтоном. Свидетели подтвердили, что у нее с ним была давняя дружба, и в итоге дело решилось в ее пользу.
В 1443 году Кристиана, вдова сэра Роберта Харрингтона, подала иск в суд города Йорка, требуя, чтобы признали недействительным ее новый брак с сэром Томасом Сэвиллом, за которого ее силой выдал брат ее покойного мужа, Томас Харрингтон.
В общем-то ее ситуация была довольно типичной для английского дворянства. Ее брак с сэром Робертом был бездетным, но после его смерти она, как положено по закону, получила свою вдовью долю. А поскольку у дворянства эта доля выражалась в земельных владениях, родня ее покойного мужа очень беспокоилась, что они могут уплыть в руки кого-то неподходящего. К тому же Кристиана была дочерью к тому времени уже покойного сэра Джона Ланкастера – члена парламента и богатого землевладельца, от которого тоже получила значительное наследство.
Как выяснилось в ходе судебного разбирательства, Томас Харрингтон угрожал в случае неповиновения оставить Кристиану без гроша, потому что все документы на ее имущество были в его руках. Она смирилась, явилась в церковь, но все время горько рыдала – что подтвердили свидетели, а после венчания упала в обморок. Когда ее привели в себя, она под предлогом плохого самочувствия несколько дней провела в постели, избегая физического закрепления брака. Когда новоиспеченному мужу, сэру Томасу Сэвиллу, это надоело и он попытался настоять на своем, Кристиана стала отбиваться, вырвалась и убежала из комнаты. Тогда он предложил ей крупную сумму денег (40 фунтов серебром) в обмен на покорность, но она отказалась. В конце концов они разъехались по разным поместьям, а через некоторое время Кристиана подала в суд, требуя признать брак недействительным.
Учитывая, что брак так и не был консумирован, ей удалось добиться своего, но пришлось пойти на уступки. Сохранилось их соглашение с Томасом Харрингтоном, по которому Кристиана передавала ему в собственность свои земли, а тот возвращал их ей в пожизненное пользование. Проиграл в этой истории, похоже, прежде всего Сэвилл. Кстати, Кристиана прожила недолго, но успела еще раз выйти замуж и снова овдоветь. Земли Харрингтонов вернулись к Томасу Харрингтону, а наследство, которое Кристиана получила от отца, отошло к ее сестрам.
И, наконец, еще одно дело, касающееся потомков все того же неугомонного семейства, но произошедшее в 1470-е годы. Роджер Талбот из Сейлсбери, если верить показаниям свидетелей насчет родословного древа обвиняемого, приходился Томасу Харрингтону внучатым племянником, но деликатностью своих родственников не обладал. Когда он решил жениться на Элис Таунли, а та отказалась, он похитил ее из дома, раздел, грозил утопить в реке, придушивал полотенцем, обещал зарезать – и все это слышал его сосед, который вмешаться не решился, но наблюдал за происходящим через щель в ограде, по-видимому, очень внимательно.
Несмотря на все это, Элис упорно отказывалась, утверждая, что они с Роджером родня, поэтому пожениться не могут. Согласилась она, только когда ее избили, а сообщник Талбота, некто Марсден, сказал, что, если она не согласится, ее надо убить, иначе им самим будет грозить опасность.
Повешение. Казнь пяти царей. Миниатюра. XIII век
Талбот пошел к священнику, но тот счел ситуацию подозрительной и отказался их венчать, а кроме того, тоже указал на то, что они с Элис связаны слишком близким родством. По-видимому (опять же если свидетели были точны), она была троюродной сестрой его матери, то есть их родство как раз в упор укладывалось в ту самую степень до четвертого колена, которая оставалась под запретом после смягчения брачного законодательства. Но Талбот не сдавался, он нашел какого-то монаха, который провел брачную церемонию, во время которой Элис непрерывно рыдала.
Какое-то время они даже прожили вместе, но, как подтвердили свидетели, Талбот держал Элис под замком, бил ее, не позволял ни с кем общаться, а она все время хотела сбежать. В конце концов она все же сбежала, укрылась у своей кузины, в присутствии свидетелей рассказала обо всем случившемся, поклялась, что не давала добровольного согласия, и потребовала аннулирования брака. Родственники ей помогли, и ей все-таки удалось добиться свободы. Правда, не сохранились данные, по какой статье их развели – из-за принуждения или по причине близкого родства.
Казнь судьи Трессилиана в 1388 году, Миниатюра. XV век
Сразу уточню, что неизвестно, подвергались ли эти женщины сексуальному насилию. Если и да, то ни они, ни обвиняемые в этом не признавались по вполне понятным причинам – мужчины не горели желанием сами себе «копать яму», а женщины предпочитали не увеличивать свой позор, благо в их ситуации можно было добиться свободы.
Но из этого короткого списка можно почерпнуть достаточно информации, во-первых, о том, что, если очень постараться, можно было добиться справедливости – законы со скрипом, но работали. Во-вторых, что, хотя ждать помощи и защиты от посторонних людей не стоило, эти самые посторонние люди готовы были выполнить свой долг в суде и дать показания. Ну или по крайней мере боялись лжесвидетельствовать. Поэтому все внешние проявления сопротивления, такие как слезы, крики, физическое сопротивление, отказ дать согласие, реально имели значение. В-третьих, возможно, что поправка Ричарда II действительно работала, и это удерживало мужчин от прямого насилия.
И, наконец, нельзя не отметить, что как минимум две из этих женщин были вдовами. Действительно, именно вдовы чаще
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 74
