И упал ничком, зажимая рану руками.

Говорят, что напоследок сложил он такую вису:

«Вязу сражений присталоВ Одина буре погибнуть.Дивной дисе нарядов —Ливень двух лун проливать.

Тонкую льдину сечиВ грудь мою направляетХозяйка моста дракона,Ива огня приливов.

Полем пламени волн,Фрейей льдины ладониВ Бездну Мрака отправленВозничий морского вепря».

— Поистине, всё золото и всё серебро мира должны стать твоими, — сказал на это Старкад. — Ибо всегда знал я, что мне досталась хорошая жена, но только теперь вижу, насколько хорошая.

— Я не такая жена, какой хотела бы быть, — ответила на это Йорун. — Нечто случилось между нами обоими в ту первую ночь, когда ты подарил мне дитя взамен потерянного. Почему бы тебе не вложить свой добрый меч в достойные его ножны, как я поступила ныне с Радугой Сечи?

— Дело ты говоришь, — сказал ей муж.

Однако сперва поручили они Хёскульда стараниям его людей, которые мигом позабыли, как драться, и сели оба на его рьяного жеребца. Так объездили они ближайшие дворы и усадьбы, рассказывая тем, кто хотел их слушать, что они убили Хёскульда, но платить за это всю положенную виру не станут, потому что он первый начал. Впрочем, впоследствии оказалось, что Хёскульд выжил, хотя долго пробыл в постели рядом со смертью. Вот только детей у него больше не получалось.

А Старкад и Йорун жили в полном ладу и богатстве ещё долго, и от них пошло многочисленное и славное потомство. И говорили все, кто их знал, что вдвойне счастлив тот муж, которому одно солнце светит летним днем, а другое — бесконечной зимней ночью.

На этом кончается сага о Йорун.