напряженные военные действия на юге Пиренейского полуострова, она не могла выделить ресурсы, достаточные для того чтобы потешить фантазии Колумба. Однако она предложила ему стать солдатом своей армии. Не имея денег и других реальных вариантов покровительства, он согласился и присоединился к борьбе Испании против мавров[129]. Колумб поспорил, что, будучи солдатом армии Изабеллы, у него будет возможность напомнить ей о своем плане. В конце 1480-х годов Реконкиста шла на всех парах, завоевывался город за городом возле Гранады, главного приза, поражение которого положило бы конец мусульманскому правлению на Пиренейском полуострове. В 1488 году испанские войска одержали важные стратегические победы, захватив города Вера, Велес-Бланко и Велес-Рубио к востоку от Гранады, на полузасушливых холмах у побережья. Контроль над побережьем имел решающее значение, поскольку ходили слухи, что османы посылают подкрепление – 100 000 солдат и 505 галер – для поддержки местных мусульман. Независимо от того, был ли такой союз, которого давно опасались, осуществим в ближайшем будущем, наводящие ужас османские силы так и не прибыли. Еще две победы Испании плотнее сжали тиски вокруг Гранады. В 1489 году армии Изабеллы захватили Хаэн к северу от города и Басу к востоку от него. Сообщается, что в обоих сражениях решающую роль сыграл[130] сам Колумб.
После завоевания Басы два монаха-францисканца[131] прибыли в Испанию из иерусалимской церкви Гроба Господня – одного из самых святых мест христианского мира – с посланием от мамлюкских правителей Иерусалима. Если Изабелла и Фердинанд не откажутся от осады мусульманских территорий в Испании, говорилось в послании, мамлюки разрушат священную церковь и убьют каждого христианина, живущего в их империи. Изабелла назвала это беззубой попыткой запугивания; ее ничего не могло удержать от продвижения в Гранаду. Королева отослала послов, одетых в традиционные коричневые одежды, вручив им тысячу золотых дукатов и сшитый ею самой покров для раки в Иерусалиме. Вместо того чтобы сдержать Изабеллу и ее генералов, угроза мамлюков только подлила масла в огонь католического рвения к крестовому походу с целью захвата Иерусалима. Услышав об этом и, подобно Изабелле, сгорая от гнева, Колумб воспользовался моментом, чтобы напомнить ей о своем собственном плане «отвоевать» священный город.
Визит францисканцев в Басу продемонстрировал, что мусульманские державы также рассматривают Испанию как очаг глобальной войны между исламом и христианством. И мамлюки, и более сильные османы видели южную Испанию как мусульманскую пограничную территорию, которую необходимо защищать от христианских армий. Хотя две крупнейшие державы Средиземноморья, Испания и Османская империя, боролись за территориальное и цивилизационное влияние, у них было кое-что общее: обе стремились к мировому господству, параллельным династическим структурам и сравнительно разнородному подвластному населению. В 1490-х годах они также разделяли уверенность, что их государствам грозит множество внутренних и внешних врагов. Для испанцев основная опасность исходила от мусульман. Для османов опасность исходила не от христиан их империи, которые по-прежнему составляли большинство населения, а скорее от мусульман-шиитов как в Анатолии, так и на востоке: против них Селим уже выстраивал свою грозную армию.
* * *
В июле 1491 года в своем роскошном королевском штабе в Санта-Фе[132], недалеко от Гранады, Изабелла готовилась к тому, что, как она надеялась, станет последним наступлением. Ее войска успешно окружили город. Почти десятилетие войны опустошило его[133]: нехватка продовольствия была очень серьезной, моральный дух армии сильно упал, люди страдали от истощения, а многие советники короля Гранады Абу Абдаллаха Мухаммада XII (или Боабдиля, как он был известен в народе) смирились с поражением.
Гранада когда-то была богатым городом с населением около 30 000 человек[134], которые экспортировали шелк, кожу, керамику, орехи и оливки по всему Средиземноморью. Расположенный у подножия гор Сьерра-Невада, у слияния четырех рек, регион вокруг Гранады производил огромное количество гранатов, а также большое количество проса, которое превращалось в муку на 130 водяных мельницах города. На вершине холма в восточной части города, словно паря в воздухе, возвышался величественный комплекс Альгамбры[135] с искрящимися на солнце водопадами, башнями, садами, витиеватыми портиками и фасадами, украшенными великолепной исламской каменной резьбой. Арабское слово «Альгамбра», означающее «красная женщина», отсылало к местной красной глине, которая использовалась для строительства этой элегантной крепости и дворца.
Колумб, находившийся в лагере с войсками Фердинанда и Изабеллы за стенами Гранады, ждал приказа вместе с другими солдатами. Не сумев получить поддержку своей экспедиции ни от кого из европейских монархов, он был разочарован и нищ, низведен до участи простого наемного солдата. Прошло шесть лет с тех пор, как он впервые обратился к амбициозной, но осторожной Изабелле. Эта многообещающая вроде бы встреча теперь была не более чем мимолетным воспоминанием, но он снова преследовал королеву в Санта-Фе, чтобы напомнить ей о своем плане. Она раздраженно прогнала его, но все-таки пообещала ему дать ответ, как только осада закончится.
После продолжительных многолетних боев и месяцев переговоров Боабдиль, укрывшийся со своей семьей и советниками под мукарнами (сталактитовыми сводами) потолков Альгамбры, официально сдался 2 января 1492 года, положив конец более чем семивековому мусульманскому правлению на Пиренейском полуострове. Долгая и мучительная осада Гранады увенчалось успехом. 6 января, в праздник Крещения Господня, испанцы, в том числе и Колумб, торжественно вошли в «город гранатов». Первым делом Фердинанд поднялся на холм к комплексу Альгамбры с большим серебряным крестом, который папа Сикст IV дал ему, чтобы вдохновить на подвиги, – явное свидетельство живого интереса Ватикана к этой войне между испанским католицизмом и исламом. Это самое важное из маврских сооружений во всей Испании – дворец и крепость множества мусульманских правителей сквозь века, городская цитадель и просто символ города – теперь находилась в руках католиков. В тот день, когда, согласно верованию христиан, волхвы Востока принесли дары новорожденному Христу (дары волхвов), Фердинанд, «цветом лица смуглее, чем Изабелла», преподнес своей королеве, «белой и прекрасной, дар – красную Альгамбру, о которой они так мечтали, которую так долго пытались захватить. Вся Испания теперь была объединена под флагом католицизма»[136].
Со слезами на глазах и болью на бородатом угрюмом лице Боабдиль навсегда покинул дворец[137] по мосту, который стал известен как Мост Вздохов. Он бежал в Северную Африку, где, как сообщается, умер в Фесе несколько лет спустя. Мусульманам, оставшимся в Испании, было дано три года на выезд, как и евреям. В сознании Изабеллы и Фердинанда их победа была предопределена Богом, что является верным признаком того, что их планы глобального крестового похода в конечном итоге увенчаются успехом. Они решили, что
