— У сэра Джоффри Свэйна был точно такой же шрам, — невозмутимо произнесла она. — Он получил его в этой самой комнате, когда однажды ночью вернулся домой мертвецки пьяный и захотел избить меня. Он замахнулся хлыстом, собираясь ударить меня, но потерял равновесие, упал и раскроил голову о табурет.

— Вы удивительно похожи на сэра Джоффри Свэйна, однако вы не сэр Джоффри, — продолжала она. — Вы — мистер Хэйнз, известный под прозвищем Том-Ловкач, бандит с большой дороги. И не заставляйте меня забыть о том, чем я обязана вам, — внушительно добавила она.

Он прыгнул на неё и схватил за руку с такой силой, будто хотел сломать её, но она успела дернуть за шнурок звонка. Где-то в глубине дома мелодично звякнул колокольчик. Он отстранился от неё, весь дрожа от ярости.

— Мистер Хэйнз, — холодно проговорила она, — памятуя об оказанной мне услуге, я прощаю вам эту выходку. Я сделаю даже больше того. Вы только что упомянули о своих планах поискать счастья в Новом Свете, — не отказывайтесь от своих намерений. В Англии вам ежеминутно угрожает опасность, и вы, наверное, догадываетесь, какая участь ждёт Тома-Ловкача, попади он в руки властей. В качестве платы за услугу, которую вы оказали мне, я обещаю вам выплачивать по сто фунтов в год, но при одном условии: ноги вашей не будет в Англии. Половину этой суммы вы получите прямо сейчас, что позволит вам немедленно уехать за океан. Ваши гнусные привычки сделали меня вдовой; ею я и хочу остаться теперь.

Взгляд сэра Джоффри Свэйна упал на лежавшие на столе банкноты. Наконец-то он понял, что она задумала. От его былой ярости не осталось и следа, но, не желая признавать свое поражение, он сделал последнюю попытку смягчить её сердце.

— Хелен, моя девочка… — начал было он, но душа этой женщины слишком зачерствела от частых побоев, чтобы откликнуться на его мольбу. В эту минуту отворилась дверь, и на пороге появился слуга.

— Роберт, — обратилась она к нему, — проводи джентльмена и одолжи ему хорошую лошадь, чтобы он смог доехать на ней до Бристоля. Доброй ночи, сэр.

Секунду он виновато, словно наказанная собака, глядел на неё; затем схватил деньги, торопливо сунул их в карман, и, не проронив более ни слова, навсегда ушёл из комнаты и из её жизни.