Новости дона Стефано ошеломили, он даже не подозревал о подобном нюансе. Дон Хосе, выпив ещё, убитым голосом говорил, наставив единственный видящий глаз на камин. Хозяин дома, казалось, впал в полузабытье и монотонно твердил, не чувствуя времени, лишь бы его хоть кто-нибудь слушал.

— …Я говорил ему, говорил: отдай дочь за моего сына — поладим. Но мой сын ему был нехорош.

— Ваш сын тоже переболел оспой? — как само собой разумеющееся пробормотал гость, тяготившийся разговором, но полный решимости узнать всё, что можно.

— Нет… он был в Сегилье, гостил у родни, застрял до последнего года, деньги промотал, а ума на них не купил. Набрался там чванства, заносчив стал, как его покойная мать. Явился несколько месяцев назад — думал у отца денег взять, а уже нечего.

Дон Стефано перестал вообще что-либо понимать в этом деле.

— Если вам нужны деньги, зачем женить сына на бесприданнице?

Гримаса на лице дона Хосе, наверное, означала улыбку. Изуродованный мужчина перевёл на гостя единственный глаз.

— Думаете, приданое — это всегда монеты, сколько там тысяч? А если, с одной стороны, в былые годы благодатные земли, которые у идальго в залоге, с другой — моя вода, вместе сложить, то будет побольше, чем несчастные две тысячи этих расписок и тысяч семь, что сейчас стоит моё имение.

— Оно отчуждаемо? — быстро спросил кабальеро.

— Если не будет наследника… — упавшим голосом произнёс хозяин, потом спохватился. — Вам на что? Хотите купить? Не отдам!

— Всё ещё думаете об этой свадьбе? — дон Стефано надеялся, что его голос не выдаст обеспокоенность, но опасения оказались напрасны.

Дон Хосе уронил голову на руки:

— Нет у меня больше сына… Даже такого глупого самонадеянного мальчишки, какой у меня был, и того нет.

— Понимаю, сеньор, вам тяжело говорить…

— Вам наплевать… — хозяин был уже сильно пьян и продолжил. — Я твердил ему: ухаживай, сватайся, дворянка ведь и красавица — вся Сегилья завидовать будет. Он упёрся — мелкие идальго всё равно что крестьяне, много чести девчонке, если графский родственник возьмёт её хотя бы в любовницы. Похитить решил. Я, тоже дурак, думал — пусть похищает, заставлю жениться, идальго деваться некуда будет.

— И что? — заинтересованный гость подался вперёд.

— Даже этого болван не сумел! Деревенских из нашего Хетафе для такого дела вздумал нанять, они его выдали, позволили взять с поличным, когда он ломился к Рамиресам в дом, думая, что там сеньорита одна! А идальго… — горе-отец запнулся, покосился на гостя, потом будто забыл о его существовании и прошептал: — Выпорол его.

— Выпорол? Сам? Дворянина?

— Ну да, вожжами! Мой щенок скулил потом: порол, говорил «Ума у тебя не больше, чем у сосунка, вот и поучу, раз отец упустил». Потом прибавил, что его позор несколько человек из крестьян видели, так что если мой сын ещё какие-нибудь глупости учудит, знать о порке будут даже в Сегилье.

— Остроумно… — гость отхлебнул из своего бокала. — Ваш сын уехал в город?

— Не доехал… Расшибся насмерть. Пил всё время, что после порки был у меня, пьяный на коня сел. Я зол был, кричал на него, думал — поживёт дома недельку-другую, там придумаю что-нибудь, а он рванул и…

Продолжать было бессмысленно. Дон Стефано решил было, что получил все возможные сведения, но для приличия, даром что соблюдать их сейчас не имело резона, сидел и допивал своё вино.

— Соболезную вам, сеньор, — учтиво произнёс гость.

— Вам наплевать! — закричал дон Хосе. — Услышали историю, потом разболтаете, посмеётесь.

— Помилосердствуйте, разве я стану трепать имя родни, пусть и дальней! Может быть, если у вас не осталось наследника, вы продадите своё имение? — вкрадчиво поинтересовался дон Стефано.

— Вам, что ли? — единственный глаз дона Хосе загорелся. — Нет… Я, может, женюсь ещё.

— На ком? — ошеломлённый кабальеро забыл о приличиях.

— А вот хоть бы и на дочке идальго.

— А… Вы? — в кои-то веки сеньор дель Соль не нашёл что сказать.

— Почему нет? Кто на ней женится, на бесприданнице? В любовницы взять — кто угодно, сами, небось, облизываетесь, а в жёны…

«Вот чудище», — кабальеро сумел не выбраниться вслух, но не удержался от колкости:

— Вы хотите отомстить отцу сеньориты?

Взгляд несчастного человека потух, он опустил голову:

— Нет… Пусть она мне только ребёнка родит. Я не стану её обижать.

Дон Стефано был счастлив выбраться из этого дома. За воротами он дёрнул себя за ухо, пощипал усы, потёр подбородок, сдвинул шляпу слегка набекрень и пробормотал:

— Милое местечко это Хетафе.

17. Первый шаг

Вновь кабальеро навестил скромный дом сослуживца своего отца. После посещения дона Хосе жилище отставного лейтенанта казалось полным воздуха, света и радости. Зайдя во двор, дон Стефано услышал голоса старых друзей, за шахматами обсуждавших былое. Сеньорита сидела рядом, поглядывая то на доску, то в лежащую на коленях книгу. Пожилые офицеры приветствовали гостя, привстав, а Инес вновь позволила полюбоваться её поклоном. Кланяясь в ответ, дон Стефано надеялся скрыть, как заблестели его глаза, и обратился к почтенным сеньорам:

— Как ваша игра?

— Потихоньку. Больше вспоминаем прежние годы. Вы, дон Стефано, любите шахматы? — ответил хозяин.

— Весьма и, смею сказать, играю неплохо.

Дон Бернардо благодушно подтвердил:

— Губернатор часто приглашает кабальеро к себе поиграть, а его светлость не меньший ценитель шахмат, чем драгоценных безделушек.

— Даже в Тагоне наслышаны об увлечении герцога ювелирными изделиями, — усмехнулся сеньор Рамирес. — Столичным модницам до него далеко.

Прозвучало не слишком почтительно, и дон Стефано поспешил вернуть разговор к шахматам.

— Вы, идальго, поклонник благородной игры?

— Был когда-то, сейчас случай представляется редко. Вы меня очень обяжете, если сыграете со мной.

— Охотно.

Вскоре стало понятно — отставной лейтенант помнит шахматное искусство, но без длительной практики только третью партию с опытным игроком сумел свести к ничьей, а четвёртую выиграл и улыбнулся:

— Благодарю, дон Стефано, хотя подозреваю, напоследок вы поддались.

— Что вы, сеньор! — с честными глазами соврал ему гость.

Вся компания засмеялась. Дон Стефано боялся, что выдаст перед желаемым тестем подлинные намерения касательно сеньориты Инес. С другой стороны, если получится обмануть дона Бернардо, то комендант преисполнится уверенности: мужчина, устоявший перед очарованием юной красавицы, станет надёжным мужем для всего-навсего милой сеньориты Лусии. Кажется, задуманное получалось — отец прекрасной девицы выглядел беззаботным, отец недурнушки со связями и приданым — довольным. Дон Стефано не был бы сам собой, если бы не повысил ставки в игре, решив первый шаг к соблазнению Инес сделать на глазах и её отца, и отца намеченной супруги.