Пугающая неизвестность, сопровождавшая определенные исторические периоды, всегда приводила к росту и распространению разнообразных мистико-религиозных потребностей. В мгновения мрака и безысходности люди готовы искать надежду в чем угодно, порой утрируя происходящее вокруг. Суеверия, легенды, а также мистические и сверхъестественные видения имели и имеют особенное значение в периоды кризиса. Например, во время Столетней войны во Франции XIV века, обессиленной из-за сложившегося конфликта, процветали различные древние пророчества. Одно из них ссылалось на мага Мерлина, по легенде, жившего в Шотландии в V веке: якобы он предсказал поражение Франции по вине женщины и последующее спасение королевства «девой». Из этой же легенды спустя время родится миф об Орлеанской деве Жанне д’Арк. Являвшиеся ей видения идеально вписывались в суровую реальность тех времен, когда граница между земным и загробным миром была крайне зыбкой, а чудеса, волшебство и чародейство казались в порядке вещей. Примечателен эпизод, в котором Жанна смогла распознать короля среди вельмож, прежде ни разу его не видев, – возможно, как раз-таки благодаря видениям.

Исидор, Сисебут и возрождение Испании

В удручающей астрологической панораме раннего европейского Средневековья одним из редких исключений был Исидор Севильский, родившийся в 560–570 годах. Он знал греческий и латынь, а в 599 или 600 году стал епископом Севильи. Он был не только видным теологом, но и астрологом, пускай в его представлениях о звездной науке и встречается некая путаница. Эти несоответствия могли быть обусловлены усугубившейся нехваткой научных трудов по астрологии и неточностями в переводах с арабского.

Исидор был доверенным лицом и другом вестготского короля Сисебута, который правил Испанией с 612 по 621 год, и посвятил ему солидную часть своих работ.

Епископ Севильский делил астрологию на «естественную» и «предсказательную». Естественная изучала влияние Луны, Солнца и планет на времена года, природу и человека, имела материальный характер и постигалась путем исследования. «Предсказательная» астрология имела больше общего с суевериями, а потому должна была быть запрещена. По сути, его размышления близки позиции святого Августина. В труде «Этимологии, или Начала в XX книгах» (Etymologiarum sive Originum libri XX) епископ Севильский приводил по этому поводу интересное доказательство, связанное с библейскими волхвами. Он утверждал, что волхвы изначально обладали магическими способностями, но с рождением Христа больше не могли делать астрологических предсказаний, так как только ему было позволено видеть будущее.

Труды Исидора пользовались невероятной популярностью у современников. Несмотря на то, что он публично критиковал астрологическую науку, вполне возможно, что он прибегал к ней, чтобы консультировать вестготского короля. Существуют источники, доказывающие, что он даже учил короля астрологии. Так, Сисебуту приписывают стихотворение про астрономию на латыни «Поэма Луны, или Предисловие к “Книге колес”» (Carmen de Luna o Praefatio de libro Rotarum), которую он посвятил своему близкому другу Исидору.

Благодаря сочетанию просвещенного короля и энциклопедических познаний Исидора некоторые историки называют этот исторический период в Испании «исидоровым возрождением». В результате волнения умов в обиход вернулись некоторые древние тексты, а с ними и астрологические познания, уже считавшиеся утерянными.

После исламского завоевания 711 года звездная наука стала стремительно набирать популярность в Испании и даже снова вошла в моду при некоторых европейских дворах. Новые знания, приходившие из арабского мира, распространялись по всему континенту, пускай и нелегально. Как мы уже отметили, очарование науки вкупе с запретами Церкви подогревали интерес к астрологии на христианском Западе. Многих трудов, особенно по предсказательной астрологии, в Европе было не достать. Церковь не позволяла хранить, переписывать и тем более распространять сочинения на запрещенную тематику даже монастырям.

Поклонение волхвов. Немецкая живопись, ок. 1470–1490 (Нью-Йорк, Метрополитен-музей)

Однако существовали и важнейшие исключения. Герберт Орильякский, прежде чем стать понтификом, был наставником и доверенным советником будущего императора Оттона III. Взойдя на папский престол под именем Сильвестра II (999–1003), он получил доступ к арабским текстам по арифметике, философии, астрономии и астрологии. Он любил небесную науку и основательно занимался ее изучением, а также вернул использование армиллярной сферы – прибора для астрономических подсчетов, исчезнувшего после падения Римской империи. Сильвестр II даже попросил архиепископа Барселоны Лупита перевести с арабского астрологический трактат «Советы по астролябии» (Astrolabii Sententiae) ученого Аз-Заркали, известного также как Арзахель. Он был не только выдающимся астрологом, но и активным популяризатором науки и положил жизнь на то, чтобы вернуть астрономии причитающееся ей значение. Именно он составил так называемые Толедские астрологические таблицы и снова ввел в обиход в Испании астролябию и экваториум. Эти ключевые приборы позволяли ускорить процесс вычисления позиций Солнца, Луны и планет. Считается, что до их появления на составление натальной карты уходило порядка пяти часов. Интерес духовенства и даже папы к трудам Аз-Заркали свидетельствует о внимании Церкви не только к теории астрологии, но и к ее практическому применению. Более того, становится очевидно, что уже в период Высокого Средневековья Церковь обладала глубокими познаниями в данной области.

Арабская астролябия, ориентировочно XIII век (Нью-Йорк, Метрополитен-музей)

Приборы, которые ввел Аз-Заркали, могли пригодиться только тем, кто достаточно хорошо разбирался в астрологии. На Западе они обязаны своим возвращением уже упомянутому нами Лупиту, который состоял на службе как при папе, так и при Герарде Кремонском, переводчике «Альмагеста» Птолемея и других текстов Аз-Заркали. Переводами с арабского занимался и Платон из Тиволи, долгое время живший в Барселоне, – на его счету трактат про астролябию и «Тетрабиблос» Птолемея. Отметим еще одну важную деталь: пока арабские ученые переводили с греческого или фарси, западные из-за отсутствия оригинальных текстов занимались переложением арабских текстов на латынь. Эти промежуточные версии неизменно влекли за собой множество погрешностей при копировании и переводе. В христианской Европе переводчики с арабского были редкостью, переводы зачастую переписывались и распространялись с ошибками, что приводило к неграмотным трактовкам и неправильным предсказаниям. И все же исламская Испания продолжала возвращать на Запад забытую древнюю премудрость с уточнениями исламских, и в частности Багдадской, школ.

Багдад: город звезд

Христианские богословы и астрологи столкнулись с трудноразрешимой проблемой. Большинство этих ученых входило в состав духовенства, а потому на диковинные астрологические открытия «неверных» арабов смотрели с крайним недоверием. Кто-то пытался адаптировать новые знания под теологию и христианскую доктрину. Риск, что они снова окажутся в опале, рос в геометрической прогрессии не только потому, что речь шла о запрещенной науке, но и потому, что проповедовали ее иноверцы. Попытки прийти к общему знаменателю начали приобретать отчетливую форму в XII веке благодаря таким выдающимся