И вдруг писатель заплакал.

— Ты чего это? — смутился Тихомиров.

— Да так, — отмахнулся писатель. — Я ведь без отца вырос! Не так уж много мне помогали.

— Да какая эго помощь? — сказал Тихомиров. — А потом, я не только тебе помогаю, я о людях думаю. Посмотрят, может, и для себя выводы сделают. Как жить и как не жить. — Тихомиров достал кошелек и вынул пятьдесят рублей. — Возьми пока. Скажи, что подъемные выдали.

— Подъемные дают только тем, кто выезжает, — сказал писатель.

— Ну, авансом это назови. Извини, я пошел. Мне еще по магазинам надо и на последний автобус успеть.

— Может, вам помочь чем? — спросил писатель.

— Сам справлюсь, — сказал Тихомиров. — А ты садись и пиши. Я теперь с тебя за каждый рубль спрошу.

Тихомиров шел по магазинам. В хозяйственном он выбирал косу-литовку, взял понравившийся набор ключей в удобной сумке, в «Спорттоварах» купил запасное магнето для мотоцикла.

И так, от магазина к магазину, Тихомиров загружался все больше и больше: белилами, сушками, которые он перебросил через плечо, как пулеметные ленты, стиральным порошком в ярких импортных коробках. Две сумки на ремне он перебросил через второе плечо, в руках были еще две сумки.

На тротуаре он не умещался, его толкали, ругали, посылали известно куда. Он всем мешал.

С трудом Тихомиров протиснулся в автобус. Мест свободных не было. Он сложил сумки на полу, покрепче ухватился за поручень и стал смотреть в окно автобуса на городские многоэтажные дома, на городских мужчин и женщин. Потом пошли окраины и наконец автобус вырвался за город, прибавил скорость, и понеслись мимо ярко-зеленые весенние поля. Тихомиров закрыл глаза. Он спал стоя, крепко ухватившись за поручень. Неудобно, конечно, но терпимо.