Оба придворных молча отступают.

К тому ж мечты мои в ином вращались круге:Я думал не о нем, а о его подруге.Я так в нее влюблен! Глаза ее — лучи;Два зеркала, друзья; два факела в ночи.Из повести любви я слышал два-три слова:«Я жду вас завтра, в час безмолвия ночного».Но это — главное. Я прямо восхищен!Когда разбойник сам, земной презрев закон,Грабительствует здесь, как то вошло в привычку,Бесшумно из гнезда я похищаю птичку.

Вам следует, король, чтоб дело завершить,Голубку взять себе, а коршуна убить.

Совет достойный, граф. Но много ль вы хотите?

Когда я граф уже, что мне еще дадите?

То шутка.

Графом был я назван.

Вы опять!

Да! Титул к вам упал. Вы можете поднять.

Благодарю.

Ах, граф! Поистине нежданный…

Король прогуливается в глубине, с нетерпением посматривая на освещенные окна. Оба придворных беседуют на авансцене.

Что сделает король с голубкою желанной?

Графини титул даст, украсит ею двор;И будет сын ее — король.

С каких же порПобочный сын — король? Мой милый граф, донынеНе знал я королей, рожденных от графини.

Но будет ей тогда маркизы титул дан.

Побочных сыновей хранят для чуждых стран —Как вице-королей. И в том их назначенье.

Дон Карлос выходит на авансцену.

Глядят, как будто мы внушаем подозренье.О, наконец-то два погасли! В добрый час.Как время тянется мучительно для нас!Когда бы шло оно поспешными шагами!

Вот так мы ждем всегда пред вашими дверями.

И так томить народ у вас заведено.

Последнее освещенное окно гаснет.

Погас последний свет.

Проклятое окно!Когда же вспыхнешь ты? Ведь все покрыто тьмою.О донья Соль, явись сияющей звездою!

Уж полночь.

Полночь, да.

Нам надобно спешить.Другой уже идет; он близко, может быть.

Окно доньи Соль освещается. Видно, как тень проходит по озаренным окнам.

Эй, факел мне, друзья! В окошке вижу тень я.О, никогда я так не ждал зари рожденья!Пора. Дадим сигнал, который ждет она:Тройной удар рукой. Сейчас вы у окнаУвидите ее. Но сборище такоеВнушить ей может страх. Уйдите в тень все трое,Следите за другим. Влюбленных мы, друзья,Разделим. Вам — бандит, мне — дама. Речь мояЯсна?

О да.

Коль он придет, вы из засадыКольните шпагою в начале серенады.Пока очнется он, вздыхая глубоко,Я даму унесу, мы будем далеко.Щадите жизнь его. Он юноша отважный.К тому ж убийство — грех, и грех, конечно, важный.

Оба сеньора, кланяясь, уходят. Дон Карлос смотрит им вслед; затем ударяет в ладоши, выдерживая паузы. При втором ударе окно растворяется, и донья Соль, в белом, выходит на балкон.

Явление второе

Дон Карлос, донья Соль.

Эрнани, это вы?

О дьявол! Буду нем!

Сейчас.

Эрнани!

Дон Карлос надвигает шляпу на глаза и быстро направляется к ней. Донья Соль роняет светильник.

Нет, и шаг не тот совсем.

О донья Соль!

Чужой и голос. О несчастье!

Где голос ты найдешь, такой согретый страстью?Влюбленный пред тобой. Влюбленный — и король.

Король!

Тебе весь мир отдам я, донья Соль!Не отвергай меня; ведь я, в любви безмерной,Король — властитель твой, и Карлос — раб твой верный.

Эрнани! Помоги!

Забудь напрасный страх.Не у бандита ты — у короля в руках.

Разбойник — это вы: подобны вы злодею.Ах, я за вас сейчас, о государь, краснею,Так это — подвигов бессмертные лучи:Похитить женщину насилием в ночи?Он лучше во сто крат. Когда б по божьей волеЗдесь по достоинству распределялись роли,Иначе бы судьба сплетала свой узор:Эрнани был бы принц, а вы, король мой, — вор.

Сеньора!

Мой отец был графом, вы забыли.

Я дам вам герцогство.

Когда б скромней вы были!

Что может общего, дон Карлос, быть у нас?Отец мой проливал нередко кровь за вас,И стать любовницей с той кровью чистой, алойНельзя мне; а ее для королевы — мало.

Принцесса!..

О король! Несите тем, чей родУже лишен всего, и пыл свой и почет,Меня ж вы не должны преследовать упрямо.Не только женщина для вас я, но и дама.

Делите имя, трон со мною много лет;Супругой будьте мне, императрицей…

Нет!Меня не соблазнить. Скажу вам без обмана

Люблю Эрнани я. Что почести и трон?Жизнь кочевую с ним, грозящий нам закон,И голод, и нужду, и долгие скитанья,Опасность что ни шаг, лишения, страданья,Изгнание, войну, тревогу нищих днейНе отдала бы я за пурпур королей.

О, как он счастлив!

Он? Бедняк, беглец, гонимый!

Беглец и нищий — да, но вами столь любимый!Я одинок. А он — с ним ангел каждый час.Вам ненавистен я?

Да, не люблю я вас.

Прекрасно. Любите иль нет — мне безразлично.Идем. Принудить вас сумею я отлично.Идем. Я так хочу. Иль даром, наконец,Ношу я Индии, Испании венец?

О, сжальтесь же, сеньор! Вы так велики ныне,Вы наш король; и вам маркизы, герцогиниГотовы всем служить. Среди придворных дамЗахочет каждая любовь доверить вам.Удел же беглеца — гоненья и насилье.У вас есть Арагон, Наварра и Кастилья,Леон и Мурсия с десятком областей,Вся Фландрия, весь мир индийский средь морей.Дерзнуть на вас — никто отваги не находит.Средь стран, подвластных вам, и солнце не заходит.Так неужель у вас поднимется рукаОтнять последнее, что есть, у бедняка?

Идем, идем со мной одной дорогой в мире.Из всех Испаний ты — их у меня четыре, —Что хочешь, выбирай![430]

Она пытается вырваться из его объятий.