Умирают стихи, остается со мной

Украинская речь и туркменский апрель.

Пусть я родом саксонец, кудрями – поляк,

А ночами скачу в Запорожскую Сечь, —

Но московский трамвай, и донские поля

В настоящем сумеют меня уберечь.

Пусть Китаю не сын, Аргентине не брат,

Не внучатый племянник английской земле, —

Я дышу на планете и тем виноват.

Что дожди с каждым годом становятся злей.

И в бетонной коробке – девятый этаж —

Я сижу, уронив на колени лицо, —

Незадачливый Путник, неопытный Страж.

Закричать бы, да сердце налито свинцом!

Рвется кашель из глотки, а из-под пера —

Равнодушные буквы, ленивая боль.

Мне бы только сегодня дожить до утра,

Мне б добиться рассвета ценою любой.

Солнце встанет над миром, блеснет Океан,

И леса прошумят вдоль широких дорог,

И тогда я улягусь на старый диван

И скажу вам: "Дерзайте. Я сделал, что мог".