* * *
Вот и уносит печалиРеченька тихой волной.Где-то в полях запропалиГоды, прожитые мной.
Выйду на голос гармошки,Где он – в закатном дыму?Кажется, эта дорожкаК детству ведет моему?
Песни моей колыбелиНе позабыла заря.Сам я в веселье апреляСлышу печаль сентября.
Вижу над желтой половойРедкую сетку дождя.Каждому доброму словуРадуюсь, будто дитя.
1973
* * *
Маленький дятел – лесной барабанщик,Не уставая, стучит день-деньской.Как я жалею, что месяцем раньшеНе был с тобою в его мастерской.
Возле надломленной бурею елиЛадно устроена жизнь муравья.Может быть, завтра снега и метелиВновь ополчатся на наши края.
Липшими станут фургон и телега.Что-то уляжется, что-то замрет,Что-то до нового таянья снега,Не огорчаясь, под зиму уйдет.
Может, устало петляя по тропам,Переселяясь поближе к жилью,Заяц подскажет мне, где – за сугробомВидел он утром улыбку твою.
1974
О шубе
Срывая бас,Метель гудит по роще,И соловьи ушли за окоем.Но в стужу я сжимаюсьТолько жестче,Чтоб испытаньеВыдержать огнем.Сибирский я,Отмеченный,Кондовый.Я в землю вросКорнями кедрача.На мне и стальКольчуги ермаковойПод шубою –Не с царского плеча,А под мужичьей!Что по стати сшита,Что не берутМетельные штыки,Под той, что перед миромЗнамениты,Когда в них шлиСибирские полки.
1974
Звенел апрель
Звенел апрель, шагая тропкой вешней,Косым лучом месил в сугробе снег.В селе развесил белые скворечниАпрельский день – хороший человек.
Еще сугроб корявый, темнолицый,У кромки леса плакал, чуть живой,Он уходил, вернувшимся синицамЗеленою кивая головой.
1974
Хельсинки за окошком
Блеском реклам затоплен,Город всю ночь кружит:Мчится то «Форд», то «Оппель»,То полицейский «джип».Дышит в окно простудойСеверная весна.Музыка «Барракуды»[1]Стихла. Но нету сна.Вспомнился – в лунном светеСельский пейзаж простой,Наш участковый ПетяС кобурою пустой,Неторопливой речкиШелковый говорок,Домик отца, крылечкоС выбоинкой от ног.Сколько б ни жил на свете,Знаю – душа чиста –Чудится, будут этиЛасковые места:Галки над крышей храма,Лошади вдалекеИ у калитки мамаВ майском своем платке.
1974
В заграничном отеле
1
Чего он хочет, голос странный –В два тридцать ночи, черт возьми! –За телефонною мембраной,Как бы за темными дверьми?
Всю душу вытянул по нитке,Я как привязан к проводам.И не выдерживаю пытки: –Ну что не спится вам, мадам?
Распахнул окно пошире:Дождит нерусская весна.А может там, в полночном мире,Любовь, пожар или война?
Гуляет поздняя пирушкаПод сенью вымокших аллей.Вот так и вспомнишь: где же кружка,С которой сердцу веселей?
2
Настойчиво, гортанноЗвонят мне без концаИ снова за мембранойНе разглядеть лица.
Теперь мне в ухо дышитТаинственно и зло.Заочно ненавижу«Клиента» моего.
Ну что он в самом деле,Хоть трубку на куски!Ворочаюсь в постели,Зверею от тоски.
Гляжу остекленело,Но думаю пока:«Хорошенькое дело –Незнанье языка!»
Всю ночь в окошке узкомКачается звезда...Послать его по-русски,Пусть думает – куда?
1973-1979
В королевском замке
Грозны башни древнего колосса,Но за узким таинством дверейПыль веков собрали пылесосом,Полумрак сбежал от фонарей.
Гид ведет направо да налево,Непростые зрелища суля: –В этом зале – ложе королевы,Этот зал – покои короля...
Сам король – с картиныСмотрит строго:Безупречны локоны и стать,Молодой, наверно, равный богу,Так и ждешь – начнет повелевать!
Голубая лента, эполеты! ...Я ж, признаться, думаю о том,Как он ночью шел на ложе этоМимо сонной стражи босиком.
1974
Разговор
Как не приветить гостя: все ж сосед,Одним плетнем граничат огороды,Одной тропой бегут здесь наши годы –Его – в закат, мои еще в рассвет.Опять прознать все надо старику:– Со службой как?Не видно было что-то?– Был в отпуске...– А, понял, – в отпуску...– И это надо, коли заработал...Мы говорим, как будто ни о чем,Коль понимать не сердцем, а рассудком.А он – ладони в рупор над плечом –Мои слова улавливает чутко:– Да вот поездил, был в чужой стране,Да без забот пожил себе у моря...– Оно и мне случалось... на войне.И вдруг всерьез:– Что там о нас гуторят?– Да разное... – Киваю головой.– Так, так оно... –– Махру вдыхает злую,И узловатой жилистой рукойОглаживает бороду седую.
1974
Страда
Тук-тук-тук –проснулся первый молоточек,Заиграл-запел над лезвиями кос!Тук-тук-тук –упало эхо на лужочек,Распрямись, трава!В деревне сенокос!Над оградами,домами,гаражамиЗвук старинный прокатился за версту.Как я вовремя приехал, горожанин,Нынче руки у деревни на счету.Ты отбей, Василь Ермилович, мне косу,Оселком поправлю,будет хоть куда!Я-то знаю, все вселенские вопросыОтступили перед временем –Страда!Вот идет она,На зорьке пламенея,Синевою умывая и бодря,Даже наш медовый месяц, не жалея,Приказала отложить до сентября.
1974
Случай
Старый конь провалился под лед,Не бывал он в такой передряге.Не поспей на подмогу народ,Не вернуться бы с речки коняге.
А потом он дрожал у плетня.– Хорошо бы под теплую крышу! –И под звонкие крики мальчишекВ крайний дом затолкали коня.
Сокрушаясь, хозяин нагребПолведерка овса из сусека:– Это видано ль, граждане, чтоб...Чтоб скотину – в жилье человека!
Грустно старый коняга заржал,Ржанью вьюги откликнулся тонко,Может быть, он в тот миг вспоминалВольный луг и себя жеребенком...
1974
* * *
Дымя соляркой и бензином,Рядком шли тракторы, звеня...Негородская та картинаОпять встревожила меня.Я вспомнил час побудки сонной,Рев «пускача» и стан ночной,Где спал, не сняв комбинезона,В обнимку с рыжею травой.Ведь там как раз, в зените лета,Набрав подоблачный предел,В лучах июльского рассветаСчастливый жаворонок пел.
1974
Друзьям
Схоронить, как всех трудящихся...
Из распоряжения обкомовского начальника
...А умру, вы в обком не ходите,Оградите от лишних помех,В чистом поле меня схороните,Где хоронят трудящихся всех.Там и лягу в глухой обороне,Там додумаю думу свою –Ту, что я на земле проворонил,А порою топил во хмелю.А подступят бесовские хари,С ними я разочтусь как-нибудь.В одиночку, вслепую нашарюВ небеса предназначенный путь.Снова будут дороги крутые.И в конце, как простой пилигрим,Постучусь во врата золотые:«Слава Богу, добрался к своим...»
1975
Подражание Лорке
