Я ей говорю: раздвинься

И правды ее венок

Лежит на смуглой тележке

Меж длинных и стройных ног

Мы спим и я тебя вижу

В ее бесноватом сне

И бред мой становится ближе

К вечно прыщавой весне.

25 апреля 1984

Мои портреты не однажды

Срывали с обрусевших стен

Предав анафеме Елен

Они не вешали их дважды

Мужья любовники

Все те кто мне клялись

В любви великой

По изношению годов

Не вспоминали тех реликвий

Считая цифры лепестков

Я не считала

Тех кто любит

Так мертвый ангела пригубит

Иль нежность светлых завитков

Прощайте все

Кому сама клялась в любви непостоянной

Ну а портреты окаянной

Стереть стереть с лица земли!

3 мая 1984

Живая энергия тела

И много чего другого

Но все это улетело

Осталась одна тревога

Я бедный поэт из сказки

Мечтатель снов и проделок

И я принимаю ласки

От самых вульгарных девок

Я ем и гуляю даже

С низшими по рассудку

А после становится гаже

И злоба стучит в желудке

Себе говорю: Решайтесь

Во Франции есть револьвер

И тело мое качнулось

В дедовское «расстрел»

Но после опять помада

Шампанское бигуди

И в зеркало вижу ту же

Которой шепчу: Уйди

Но нет она не уходит

Стоит и чего-то ждет

Звука ль от сильной пощечины

Чтоб усмехнулся рот

Или ж слезами ребенка

Попробует расшевелить

На шее у ней веревка

Жемчуга — нежная нить

Я вижу что это проделка

Демона и мышей

Я вижу что это подделка

Не верующих ушей

Я ей подаю галантно

Руку на тонкой кости

И вместо площадной брани

Тихое «не грусти»…

3 мая 1984

Стихи и тексты, не вошедшие в сборник

Сильно забилось сердце

Милый я больна

Снег по соседству

и осень

Налили

лекарство в стакан

Вот все какое большое

Ты англичанин Грой

сеном меня не укроешь

тоже в портрет влюблен

Только не Грей а Рой

только не Рой а Рай

и дальше конечно Ад

сам Бог повелел Эд

Так прирожденный эстет

гулял по пивным вокзала

и думал там встретить даму

со страусовым пером

Может быть был туман

в Лондоне это часто

И не только даму

и не только вокзал

но даже Вестминстерское аббатство

скушал голодный туман

но и еще близорук

поэтому губы рта

шептали щупальцам рук:

привычка желанье проверка

радость ушедших дней

памяти как не бывало

вы все грустите о ней

Вечность песка сказала:

Мы вам ее покажем

но помните это все

Будет сдобрено сажей

и картинкой Ватто

Ангел со вздернутой губкой

многим покажется хрупкой

нежной нервной немного больной

Но дьявол тебя сохрани

лезть в этот черный покой

Выкинь из головы

Ты англичанин Рой

Лучше от Темзы пешком

долго идти домой

Слышишь звонит Биг-Бен

вот и туман растаял

Гордый в цилиндре мэн

мне наливает чаю

Ты говорила что-то

Жар у тебя и бред

Какую-то леди и тетю

ты прогоняла в норд-вест

С Диккенсом и Уайльдом

В Гайд-парк уезжала

для жен

Я ничего не понял

Странен однако сон

Ну почему англичане

Мы же в Москве живем

хочешь без сахара чаю

И тост с молодой колбасой.

От постельного крахмала

От английских лошадей

От седого генерала

До больных родных дверей

В чистом длинном каземате

Он не ждет ее в халате

Не приносит ужин Анна

Не мурлычит тихо ванна

Есть один бокал

и тот

скоро медленно умрет.

Вам жаль?

А у меня жало

В горле застряло.

У вас отдушина,

А я удушена.

И душа моя повешена,

И, дыша, я хриплю:

— Ненавижу!

— Сгиньте!

— Сдохните!

В темноте я молю:

— Помогите,

                   икните,

                              охните…

Мы ведь были любовники раньше

Значит ли это

что будет опять

то истеричное счастье

за которое ставят пять

Помнишь ли дачу

пирожки и бабушку

белую печку

и детское фото

прошлое доброе

прошлое злое

Ведь надо же выдумать

вдруг такое

Часами, часами

шептались телами

но время прошло

и стали друзьями

как Таня и Ваня

как Галя и Миша

Все реже и тише

голоса наши

звучат в этом мире

Но вздохи и воздух

живут на даче

и летняя бабушка

все чаще плачет