«Опасайся банальной и страшной людской доброты…»

Опасайся банальной и страшной людской доброты,Ты увидишь — за нею легко появляется зло,Даже лучше уйти в одиночество, в сны пустоты,Чтоб не видеть какое избрали «друзья» ремесло.

И не нужно стихов — ты сказал то, что должен — молчи.Губы сохнут от горечи, волосы в цвет серебра…И надломлены жизни банальной стальные ключи,И смертельной петлей закрутилась дорог мишура.

Все потеряно — время извлечь из прошедшего суть —Словно полный отчаянья взгляд из ночного окна…Где-то там, за границею дня, завершается жуть,И в груди остывает последней строкой — тишина.

«Вот и пришло мое время проститься…»

Вот и пришло мое время проститьсяС белой бумагой, со строчкой напрасной.Больше нет поводов здесь суетиться,Дальние звезды сияют прекрасно.

Дальние звезды все ближе и ближе,Так и влекут красотою нетленной…Я этой жизнью уже не обижен,Развоплощаюсь по граням Вселенной.

Я благодарен — читатель случайный —То, что со мною ты был в эти миги.Дальше пойдем мы сквозь разные тайны:Я — через вечность, а ты — через книги.

«От предсмертного завтра не скрыться в своих подземельях…»

От предсмертного завтра не скрыться в своих подземельях,Все острее предчувствие самой последней тоски.И находит какое-то оцепененье бездельяПеред белой бумагой, что больше не хочет строки.

Да и ты не нуждаешься больше в словах, в утешенье.Всё равно все солгут — это загодя ясно уже…Эта жизнь обернулась крушеньем надежд, пораженьем,Растворилась в кошмаре, увязла в ночном мираже.

И с неё ты спросить уже больше не сможешь, не вправе,Отчего не сложилось иначе… Другой человекПоправляет очки в металлической тонкой оправе,Чтоб вглядеться чуть с горечью в наш укороченный век.