Девочка спит под дождем
В корни врастая незримо
В губы сочится вода
Из золотого кувшина
Гибнет вино на лозе
Спит виноградарь и видит:
Ангелы точат серпы
Бесы пророчат погибель
«Ветер играет сухою травой…»
Ветер играет сухою травой
Лед на стекле
Поздно проснулся и мерзну
1994
«В холодной комнате…»
В холодной комнате
Горячий чай пью
Пустой разговор
1994
«Детских снов цветное полотно…»
Детских снов цветное полотно
Цыганская кибитка
Дымный вечер
И звезд растерянных парное молоко
Роняет сладкий сок на мраморные
плечи
И хлопьев снега тающий дурман
Горит в ущельях ледяного мага
И в дальних скалах
Глупый великан
Боится первого утраченного шага
«Друг прислал фотографию…»
Друг прислал фотографию:
Монастырь, суровое небо
Иголкой проткнул окно своей кельи
Осень. Ноют больные пальцы
Оптина
Куколки гусениц в прелой соломе
Крыша пропитана черной смолой
Ветви сухие два инока пилят
Ржавой, тяжелой пилой…
Мать ветра
Она срезала утренние стебли
Слепое эхо вздрогнуло в полях
В полях, где оробевшие невесты
Блаженно спят на маковых цветах
Она снопы вязала
Тихий праздник
Покинул дом
Лампады погасил
День саранчи всё ближе
И прекрасней
Шаги детей по граням тишины
«Мерцающий шепот заката…»
Мерцающий шепот заката
Запах снега в раскрытой тетради
Капли холодного яда
Стынут в морском полумраке…
«Море – кожа хамелеона…»
Море – кожа хамелеона
Лопнуло в сотнях движений
Растворилось в сосудах ушедшего лета
Затихло под ласковым взглядом
Твоей полуденной тени
Оставив лишь берег пустынный
Для меня
И для наших детей…
1992–97
«Твой сон дневной…»
Твой сон дневной:
Спор ангела и беса
Бездонный страх на белом полотне
Скупых морей
И выжженного леса
Безмолвный крик у неземной черты
«Постель ледяную у края земли…»
Постель ледяную у края земли
Стелили усталые руки
Багровых ветров
И китайской зимы
Тревожные, хрупкие звуки
Окутали город
Туманом и злом
Захлопнули окна и двери
Под голову камни,
Поросшие мхом
В зубах приносили мне звери
«Мокрые волосы. Рисовый снег…»
Мокрые волосы. Рисовый снег.
Тана в замерзшем окне
Дети несмело сидят на руках
Пыль на холодном стекле
Маленький сын удивлен и молчит
Дочь смотрит матери вслед
Пятница
Полдень
Крадется печаль
Падает рисовый снег
«С темнотой одинокой и зримой…»
С темнотой одинокой и зримой
Сливаясь
И с собственным телом —
Осязаемым, гибким
С постелью,
Живущей в полуночном чреве
Замерзшего лета
Сливаясь с тобою
Мой зной, переполненный светом,
Опалил безымянные лики
Времен ускользнувших
Потерянных безвозвратно,
Провел по щекам позолоченно-щедрым
Прибоя
Ладонью нетвердой,
Утешился взглядом —
Родным, просветленным
Растаял…
Грехи
Возвращаясь
Они на плащах своих
Ветер приносят
Увиты цепями их головы,
Руки
Забрызганы кровью и пеплом
Чертополох расцветает
На кольцах из меди,
На мраморных плитах
Следы наполняются зноем,
А тени – водою
Они возвращаясь
Пощады не знают —
Безжалостно губят
Невинную радость
И плоть искушают
И сердце
В огонь опускают
Опутаны гневом их лица
Опутаны ложью…
«Наступает мировая осень…»
Наступает мировая осень
Ангелы уже готовы жать
Побелели нивы
Пенным соком
Истекают ветви
Благодать
Вновь приходит медленно и нежно
Воздух полон сладости
А зло
Раскрывает пропасти небрежно
И бросает битое стекло
1993
Боль
Крылатые змеи
С крапивою в перьях
Настигли меня на пороге времен
Крылатые змеи
Легки и внезапны
Под ноги мне бросили лен
И дождь
Смыл последнюю радость
С ладоней
И брошенных стен
Крылатые змеи хвостами
Слова превращали в гиен
««Вода – это совесть»…»
«Вода – это совесть», —
Свободный народ
Промолвил
Невинные дети
Покинули город
Из пламенных сот
Достали железные сети
И солнце поймали
И каждый в руке
Зажал обгоревший кусочек
Ожоги лечили
В холодной реке
И прятали в омуте лучик
От быстрых драконов
И утренних псов,
Бесстрашные (злобы не знали),
Они уходили
В тени облаков
Пронзенные флаги упали
На проклятый берег
Зеленых морей,
Кривою иглою и шилом
Запястья
Великих земель
Сшивали
И глиняным илом
Укрыли глаза
И упругие швы
Из вереска платья
Одели
(Кругом – только воздух
Холмы
Да ветра тяжелые тени…)
И ластились волки
К пахучим рукам
И дети от счастья устали
И гладили нежно свободных зверей
За шею
