«Штиль в глазницах; окаменевши, ослепло в них море…»

Штиль в глазницах; окаменевши, ослепло в них мореИ подёрнулось гладью — незрячею, ледяной.Мрак сгустившимся холодом всякого множит                    на ноль…Губы смертно срослись. Обезличена странною тьмою,Подпираю какую-то стену усталой спиной,

Штукатурку вслепую до этого тщетно обшарив:Не сыскалось дверей. О, тоска мне сестры родней!..Ночь всеядна. Не спрятаться в доме бездверном                    от ней!Зябко кутаю душу лохмотьями дел обветшалых,Грею углями тлеющей славы минувших дней,

От борьбы укрывая наследьем былого скудным.Только душам того не надо, счастливым вольными…Омертвевшее было, жарко течёт по скуламМоре,  в дырах глазниц       заплескавшись солёными волнами…

Шаг от стены — не боюсь, коль внезапно вспомнила.Шаг в темноту? Рот разверзся раной — ори!Чрез плечо обернувшися, вижу: неоспорим,Хлещет свет из распахнутой двери на звук ГосподнегоИмени, шёпотом мною произнесённого.Утопая в сиянье, порывом духа спасённого,В дом гляжу я на голос, зовущий меня изнутри.

Примечания

1

Бабочка (лат.).

2

Прекрасная печаль (португ.).

3

Спаситель, слово латинского происхождения.

4

…(также Alea jacta est, лат. — «жребий брошен», досл. «кости в действии») — фраза, которую, как считается, произнёс Юлий Цезарь при переходе пограничной реки Рубикон на севере Апеннинского полуострова.