* * *

гудят рассветы над золойтам поварёнок удалойгоняет несъедобных тварейа остальных берёт и варити из обглодышей несложныхмеланхолический художникдругих ваяет много летно не угадывает цвет

август

он просил и не снилось наверно поратам по синему дыму правее и вышепилигримы купальщицы и докторасторожа и певицы его не услышат.он просил и спасибо и не было силчтоб осталось хотя бы девятое летогде оранжевый август нарядный дебилс голубыми глазами мычал до рассвета

Венеция

Жизнь — весёлая игра. На Венецианском фронте —Pronto, pronto — вы умрёте, вы умрёте до утра.Но безумный сваебой, словно позапрошлым летом,Чёрным шёлковым манжетом заполощет над собой —Подбирается гроза, куполам и минаретамТем же неслучайным цветом пририсованы глаза —Льётся мёртвая вода. Вы плывёте, вы идёте,Вы проснётесь в самолёте — мы играем в города.

блесна (Ренате)

но никто расспрашивать не станетчто за дым лежит на поле брании какие бабочки кружатзабродил тяжёлый виноградночью выбита земная пробкапо параболе под утро робкок нам спускалась лунная блеснатолько лунка дымная тесна

* * *

У нас зима, собака лижет лёд,природа умерла, душа опять поёт,почтенный альбигоец выдувает дым,натужится и машет флагом шерстяным.

* * *

Ближе к обеду над остановкой летела собака —Собака себе и собака, но любая собака двояка:Для тех, кто глядит с остановки, — она непристойна, преступна —Горды вымена, остальное, природа её целокупна,И всё это оттого, что внизу у неё мало меха.Но собака прилична глазу Того, Кто Всегда Смотрит Сверху.