В народной памяти едва ли сохранит.

Но весь я не умру: неведомый потомок

В пыли минувшего разыщет стертый след

И скажет: "Жил поэт, чей голос был негромок,

А все дошел до нас сквозь толщу многих лет".

Узнают обо мне в России необъятной

Лишь те безумцы, чей мне сродствен странный дух.

Ни славой, ни молвой стоустой и превратной

Не отзовется вдруг прошелестевший слух.

О чем сей слух? О том, что, в сумрачной Сибири

Влача свой долгий век, я истину искал,

Что был я одинок, но счастлив в этом мире

И в дни душевных гроз стихи свои слагал.

О Муза! Не гордись тяжелым вдохновеньем

Вошедшего в твой храм угрюмого жреца:

Снискать не суждено его песнотвореньям

Вечнозеленый лавр для твоего венца.

1856

КОММЕНТАРИИ

Г. С. БАТЕНЬКОВ

ОДИЧАЛЫЙ. Ищу в бесчувственной стене отзыв подобного мне рода. Имеется в виду перестукивание узников в смежных камерах.

NON EXEGI MONUMENTUM. Обращаясь к теме 30-й оды Горация, которую разрабатывали Ломоносов, Державин, Пушкин, Батеньков строит свой "антипамятник", где привычным поэтическим формулам придается противоположный смысл.