* * *
Когда светало, что-то мне взгрустнулосьНад сизым дымом медленных ракит.Во мне Россия старая проснулась,А новая давно уже не спит.
Я подошел к окну. Над полем роснымПодраненным крылом восток алел.Задорожил я очень нашим прошлым,Я им, как черной оспой, заболел.
И выплыло вчерашнее застолье,Причалило подобно кораблю.Меня пытал молоденький: — За что я,Скажите мне, Россию так люблю?!
Он спрашивал доверчиво и тихо:— Ты счастлив? — А глаза сверлят сверлом,—Почем ты покупал, отец, фунт лиха?— Ох, дорого!— Не плачь, мы все вернем.
Его глаза пророчески горели,Был молод он и добрым сердцем чист.Он доложил мне: — Я уж две недели,Уж две недели ровно — тракторист!
Сидели пожилые хлеборобы.Что ни Иван, то пахарь, то герой.Ни зависти в сердцах у них, ни злобы,И слово простодушья — их пароль.
Мне нравилось застолье трактористов,Собранье трудовых, российских плеч.Здесь каждый, как оратор, был неистовИ каждый что-то силился изречь.
— Мы русские! — сказал который старше,—Мы честные, не любим хитрецов.А мускулы у нас играют с каши,А головы свежи от огурцов.
— Вот ты писатель, — кто-то начал слева,—Я «тыкаю» тебя, но ты прости.Как думаешь, мотор без подогреваВ мороз и ветер можно завести?
О, сколько было милого лукавства,С какой ехидцей нервничала бровь.И сердце мне подсказывало часто:— Ты не тушуйся, сам вопрос готовь!
— А что такое поле Куликово? —Спросил и я. — Ответ мне можешь дать? —Смутился тракторист: — Ты нам толковоВсе объясни, тогда мы будем знать!
И замолчали пахари-коллеги,И я взорлил над праздничным столом.И зазвучало слово «печенеги»Над пахотным воронежским селом.
Как слушали они мои рассказы!Забыли водку, пиво, холодец,С каким трудом мы за полночь расстались,Как был в ту ночь един союз сердец!
Стою я под бессонными часамиИ слушаю неровный пульс секунд.История! Творим тебя мы сами,И пахари теперь твой хлеб пекут!
1969Стихи о Пушкине
1
В сосуде сирень отцвела керамическом,Не радует сердца увядший букет.Во мне, как болезнь, повторились хроническиПечаль и сознанье, что вечности нет.
И я процитировал вслух Гераклита,Раздвинув нежнейшее общество трав.Откликнулись глухо могильные плиты:— С философом спорить не будем: он прав!
Ну, чем от печали подобной лечиться?Лекарство найду и придумаю вмиг.В шкафу моем есть несмолкаемо чистый,Звенящий, целящий российский родник.
Не вянет собрание пушкинских строчек,Несметное золото в этой горе.Мне Пушкин как вечная молодость почек,От них постоянно весна на дворе!
2
Осень накидала медяковСамого последнего чекана.Пью за пламень пушкинских стиховИз хрустально-тонкого стакана.
Как любил он осень. Как болелКрасотой пылающего леса.Как он Родионовну жалел,Вот тебе и барин и повеса!
Он любил осенний снег и грязь,На ходьбу менял часы уютца.Сапогами в лужу с ходу — хрясь!И идет, и только кудри вьются.
Пушкин! Пушкин! Золото и медь,Взмах орлиный, дикий рев Дарьяла.Хватит одного, как ты, иметь,Чтобы красота не умирала!
3
Сквозь толщу времени былого,Сквозь посвист хвои, шум берез,Я вижу Пушкина живогоВо весь его могучий рост.
Он не именьем управляет,Он не в помещичьем дому,Он добрым молодцем гуляетИ казакует на Дону.
Он у казачек в Оренбурге,Он с ямщиком в глухой степи.С ним откровенничают пурги:— Нам тяжело, и ты терпи!
Он во дворце у Николая.— Ты где бы был? — пытает царь.Что думает, он не скрывает:— Я был бы с ними, государь!
Неслыханная дерзость, смелостьЦарю в лицо сказать о том,Что в нас в семнадцатом запелось,Что к нам ко всем пришло потом!
1969* * *
Я иду, звоню в зарюЗа рекой у красноталаИ по звону узнаю,Сколько в ней, в заре, металла.
Сколько меди, серебра,Сколько золота с латунью.Розовеют берегаНад кипящею Катунью.
Прыгнул золотой тайменьНад бурлящею водою.Вышел золотой оленьИ застыл перед зарею.
А заря звенит, звенит,Голос нежный и росистый.Он с природой нашей слит,Он под стать земле российской!
1969Ты сердце береги мое
Хорошая, любимая,Всей жизни друг мой истинный,Ты сердце береги мое,Оно у всех — единственное!
Оно такое чуткое,Оно такое доброе,Живет в нем песня русская,А песня — это Родина!
Хорошая, любимая,Не терпит сердце грубости,Когда к нему ты с нежностью,Тогда ничто все трудности.
Упреки даже малые,Обиды незаметныеГрозят ему обваламиНепоправимо смертными.
Хорошая, любимая,Жалей меня, люби меня,Тогда нескоро явитсяК нам песня лебединая.
Не все с тобой, любимая,Дороги наши пройдены.Ты сердце береги мое,Оно — частичка Родины!
1969* * *
Утренний перрон забит людьми.Молодой народ преобладает.Бьет, бунтует жизнь в его груди,Торжествует смелость молодая.
Я, как в море, в молодость вхожу,В глубину воды ее бросаюсь.И гляжу, гляжу, гляжу, гляжу,К току молодому прикасаюсь.
Молодость беспечно на летуКаблучками дроби выбивает,Окунувшись в сон иль в суету,Все невзгоды сразу забывает.
Ей любое горе — трын-трава,Не удержишь молодость за крылья.Что ее судить — она праваИ в своем забеге и в заплыве.
Молодость — немолкнущий прибой,Нет ее поблизости — я стыну.Молодость! Возьми меня с собой,Ты зажжешь костер, я дров подкину!
1969* * *
Россия — ты непобедима.Я знаю, что я твой поэт.Ты мне, как мать, необходима,А матери замены нет.
О, как мне совестно и грустно,Когда куркуль и спекулянтБьет в грудь себя, кричит: — Я русский! —Да, это так. Но где талант?
Где общепризнанная слава,Где гениальности печать,Где завоеванное правоСобой Россию представлять?
О, как мне горько и досадно,Могу я в гневе умереть,Когда шептун и шут эстрадныйПытается по-русски петь.
Певец бездушный, бессердечный,Не трогай родины моей,Ты не поймешь печали вечнойВ тревоге вспаханных полей.
Россия — ты страна размаха,Я верю в твой победный путьТы первая могла без страхаВ даль мирозданья заглянуть.
Ты песенна и ты душевна,Из сердца теплится твой стихИ за любое нарушеньеКарай изменников своих!!
1969Революция продолжается
