(Шарит под матрацем, вытаскивает припрятанные таблетки. Два санитара подходят каменно).

Что вы со мной делаете?!Пустите! Пустите!             Пусти………………………

………………………………………

— Всем сделала снотворное, Маша?..

— Кажись, всем. Умаялись они.

— Да и мы умаялись. Пора и честь знать. Машутка, ты шприцы кипятить положила?.. Расческа есть?.. Дай… Ох, сама с ума скоро сойду… Открой окно. Духота…

— А не замерзнем?..

— Замерзнем, так согреемся. Чайку вскипячу… Ух, морозец славный дохнул! А небо-то, небо какое страшное — как разукрашенное… Звезд повысыпало — смерть!..

— На шубу, простудишься.

— Вот и благодать… Слышь, зазвонили. Отец Григорий с похмелья проснулся. Выпьем и мы чайку.

— Можно и спиртику… Мензурка — вот она…

— Закусывать нечем.

«Донн-донн… Донн-донн…»

Донн-донн… Донн-донн…С ближней церкви — тяжкий звон.Тяжкий звон — в легчайшей мгле.Спите, люди, на Земле.Спят сестрички и врачи.Жертвы спят и палачи.Спят, раскинувшись крестом —Под забором, под мостом,Спят, забывшись от лекарств,Не желая новых царств,Спят и видят мир иной —Мир, не траченный войной,Мир, не убиенный злом,С ясным, праведным челом…

Донн-донн…             Снег да снег…Спят, не размыкая век.Спят, не отвернув лица.Спят навек              и до конца.