«Живым – живое. Павшим – третий тост…»

Живым – живое. Павшим – третий тостИ память, за которую не стыдно…На обелисках светит столько звезд,Что в русском небе звезд почти не видно.

«Война вокруг весь век кружит…»

Война вокруг весь век кружитМеня как жертву сторожит…И, не стреляя, не воюя,Сполна войне за все плачу я.

Невозвращенец

Он привез с той войныШрам от пули из бура,Орден дальней страны,Пару грамот ГлавПУРа.Малярию, невроз,По названию – память…Впрочем, все обошлось,И сегодня он с нами.

Но в бессонную ночьВсе ж, на грани ухода…И не могут помочьДоктора и погода.Мать и слезы жены…Видно, нет у солдатаПрава – с давней войныВозвратиться когда-то.

Почему я об этом пишу,Если память не ведает мукиСнов, пришедших в грозуКанонадой минувшей войны,И рука автомат в изголовьеНе ищет при звукеПолуночных шагов, раздирающихБинт тишины?

Почему я об этом пишу,Сохраненный армейской судьбою?Все мои рапорта разорвалПоседевший начпо.Обозвал пацаном, а потом,Будто споря с собою,По-мужски, троекратно,Еще обложил ни за что…

Я пытался о долге ему,И о помощи братской —Все, что мог я тогдаПрочитать и понять из газет…Мол, какой я солдат,Если жизни не виделСолдатской,И под пулями не был?Но вот что услышал в ответ:

– Ты расти сыновей, капитан!А сраженья на век твойНайдутся.Старший мой там погиб,А вот также просился туда…

Почему я об этом пишу?Потому что не в силахВернутьсяС той войны, на которойНе буду убит никогда.

В новогоднюю ночь

В новогоднюю ночь,утопая в грязи по колено,По ущелью старлейбрел со взводом,судьбу проклиная.Вспоминал, как в землянке тепло,как в печурке поленья,Полыхают, о доме далекомнапоминая.

Как стоит в уголке саксаул,именуемый елкой,И наполнены кружки друзейобжигающим чаем…Как поют под гитарухорошие песни о долге,И России, которую здесь защищают…

Вел свой взвод по ущелью старлей,перемазанный в глине,Спотыкаясь, скользя, чертыхаясьмечтая о том,Чтоб никто из ребят не наткнулсяслучайно на минуИ в году наступившем – живым возвратилсяв свой дом.

А когда диск Луны показалсянад горною кручей,И залег на вершине,изготовившись к бою, отряд,Далеко под Москвой мать старлея,бессонницей мучаясь,К елке – внуку —«от папы»положила тайком шоколад.

Последнее право

Пошел в атаку батальон,Поднятый красною ракетой,Чтобы отбить у «духов» склон:Там – пять ребят, на склоне этом.

Мы знали, что друзьям не встатьУже вовеки с желтой глины.Но их тела врагу отдатьНа растерзанье не могли мы.

Как права их могли лишитьС землей своей родною слиться?Землею стать и вечно быть —России горькою частицей.

Однокашник

Мы вместе поступали в академию:Я и Валерка – однокашник мой.Я поступил – по жуткому везению,Он возвращаться должен был домой.Обидно! Зарубила медкомиссия.Хронический бронхит нашли врачи.Валерка спорил:– Это же немыслимо!Что за болезнь? Не знаю. Не лечил…Вот если б оторвало руку, ногу —Тогда согласен, я не строевой! —Не убедил…– Присядем на дорогу, —Сказал мне друг, поникнув головой.Я утешал, хотел помочь словами:– Приедешь через годик – повезет…Когда он год назад служил в Баграме,Бронхит его никто не брал в расчет.

«Мы сидели в тумане…»

Мы сидели в туманеСигаретных дымков.Песни пел об АфганеНам майор Верстаков.

То, что славный он парень, —Это ясно без слов.Да к тому ж под гитаруПеть всю ночь он готов.

…И дымились дувалы,И сияла звезда.И чернели завалыНа пути в никуда…

В нашей комнатке тесной,Задыхаясь в чаду,Мы не слушали песню —Постигали беду.

Что в горах ГиндукушаИ на родине, здесь…И слова – прямо в душу —Про отвагу и честь.

И поет о высоком,Не желая наград,Может, новый Высоцкий,Может, новый Булат…

«Я болел афганскою желтухой…»

Я болел афганскою желтухой,Хоть в Афгане и не воевал.Летчик наш оттуда эту штукуК нам привез – и сам о том не знал.И пошла она гулять, зараза,От рукопожатья – по рукам,Двадцать офицеров выбив сразуИз рядов гвардейского полка!Двадцать койко-мест в стационаре.Одного, беднягу, не спасли…Да еще двоих комиссовали —ВЛК[1] ребята не прошли.А итог: носите, хлопцы, кепки!А какие были летуны…Вот тогда и понял я,как цепкиРуки у болезней и войны.

Взгляд из Союза

Дорогою не гладкой,Не прямой —И все при них:И шрамы, и медали, —Солдаты возвращаются домой.А лучше б вообщеНе уезжали…

Смотрю на нихИ чувствую вину,Как будто яПридумал ту войну.

«Недобрая ратная слава…»

Недобрая ратная слава,Неясная сердцу тоска…Насытилась кровью держава —С Кавказа уходят войска.

Без почестей, проводов, песен.И – каски пониже на лоб…Их путь между скалами тесенИ страшен, и тяжек, как гроб.

Ждут дома и жены, и мамы.Истории ждет приговор.Колышется знамя исламаНа фоне разгневанных гор…

Накажут, конечно же, правых.Неправых – награды найдут.И станет циничней державаНа тех, что до дома дойдут.

Без названия

Это вам не Афган!Почему бы и нет?Снова душат нас горыПетлей серпантина.И старательно ловитИнородца брюнетВ прорезь планки прицельнойСвоего карабина.Он нажмет на курок —Миг! – и будет таков.Эхо юркнет в ущелье,И вновь станет тихо…Здесь витают над намиСредь тяжких трудовГордый призрак – Шамиль,Злая тень Валерика.Вновь опустится ночь,И взойдет судный день.И вершины нам вследПоглядят с укоризной…И, быть может, безумствоПустых деревеньНам напомнит проселкиДалекой отчизны.

Россия – родные проселки,Где сосны, березки да елки,Где вьется ужом колея.Озябшие избы и нивы —Неужто не будет счастливойПрогорклая эта земля?Где даль упирается в дали,Где долго коней запрягалиИ мчали незнамо куда…Повсюду, на каждом погосте,Лежат сыновей твоих кости.А сверху – то крест, то звезда…

«Кривую судьбы на кобыле хромой не объедешь…»