Иван Иванович Хемницер, Иван Андреевич Крылов, Лев Николаевич Толстой
Басни
К читателям
Каждый из нас с самого детства знаком с баснями – короткими прозаическими или стихотворными рассказами с нравоучительным или сатирическим содержанием. Басня всегда была народным, широко доступным и популярным видом литературы. Ведь под простым с виду сюжетом и яркими характерами персонажей скрывался глубокий нравственный смысл, критиковались и высмеивались человеческие пороки и общественная несправедливость.
Основоположником жанра считается легендарный греческий Эзоп (VI в. до н. э.), чьи прозаические басни составляли первое чтение в греческой школе. И уже в V веке до нашей эры началась литературная обработка басен Эзопа. Наиболее известны стихотворные пересказы на латинский язык Федра (I в. н. э.), греческий – Бабрия (II–III в. н. э.), французский – Жана де Лафонтена (1621–1695). Мы же чаще всего знаем сюжеты Эзопа по басням И. А. Крылова и Л. Н. Толстого. Дело в том, что баснописцы не считали зазорным использовать сюжеты, уже имеющиеся в мировой традиции. Даже великие баснописцы, как Лафонтен или Крылов, обращались к сюжетам Эзопа или Федра, отнюдь не умаляя этим своего творческого вклада в басенный жанр. Трактовка характеров и образов, искусство словесной живописи – вот что прежде всего ценилось в басне.
© Рачёв Е. М., наследники, иллюстрации, 1949, 1965
© Оформление, составление. АО «Издательство «Детская литература», 2023
Иван Иванович Хемни́цер
(1745–1784)
В историю русской литературы Иван Иванович Хемни́цер вошёл прежде всего как крупнейший поэтбаснописец второй половины XVIII века, которому принадлежит видная роль в создании русской басни. Он родился 5 января 1745 года в Енотаевской крепости Астраханской губернии, где военным штаблекарем служил его отец. Его родители были по национальности немцы.
Ему прочили медицинскую карьеру, но он в тринадцать лет, скрыв свой возраст, поступил добровольцем в пехотный полк. Двенадцать лет он отдал военной службе, затем преподавал в Горном училище и переводил научные труды по геологии и минералогии. Благодаря знакомству с поэтом и художником Н. А. Львовым и поэтом Г. Р. Державиным Хемницер попал в литературный кружок, став одним из его деятельных участников, и создал свои первые поэтические произведения.
В баснях Хемницер выражал свои жизненные взгляды, общественные и философские принципы. Учителем его был не популярный Лафонтен (хотя у Хемницера есть вольные переводы и его басен – например, «Кузнечика и Муравья», восходящей к одноимённой басне Эзопа, – басня «Стрекоза»), а немецкий философ-моралист и баснописец Христиан Геллерт (1715–1769) (на его сюжеты написаны, к примеру, «Слон и чиж» и «Кукушка и орёл»).
Хемницер первым ввёл в лексику басен характерные для народной речи слова и обороты. Например, слово-обращение «свет», которое потом так полюбил Крылов: «Ну, – говорит, – узнай, мой свет…» Кроме того, многие басни Хемницера и по своему замыслу и сюжету предваряют произведения великого русского баснописца.
Портрет И. И. Хемницера работы Н. И. Поливанова по гравюре А. Г. Ухтомского с рисунка И. Иванова. 1854–1858
Соловей и чиж
Был дом,
Где под окном
И чиж и соловей висели
И пели.
Лишь только соловей, бывало, запоёт,
Сын маленький отцу проходу не даёт,
Всё птичку показать к нему он приступает,
Которая так хорошо поёт.
Отец, обеих сняв, мальчишке подаёт.
«Ну, – говорит, – узнай, мой свет,
Которая тебя так много забавляет?»
Тотчас на чижика мальчишка указал:
«Вот, батюшка, она», – сказал,
И всячески чижа мальчишка выхваляет:
«Какие пёрушки! Куды как он пригож!
Затем ведь у него и голос так хорош!»
Вот как мальчишка рассуждает.
Да полно, и в житействе тож
О людях многие по виду заключают:
Кто наряжён богато и пригож,
Того и умным почитают.
Стрекоза
Всё лето стрекоза в то только и жила,
Что пела;
А как зима пришла,
Так хлеба ничего в запасе не имела.
И просит муравья: «Помилуй, муравей,
Не дай пропасть мне в крайности моей:
Нет хлеба ни зерна, и как мне быть, не знаю.
Не можешь ли меня хоть чем-нибудь ссудить,
Чтоб уж хоть кое-как до лета мне дожить?
А лето как придёт, я, право, обещаю
Тебе всё вдвое заплатить».
«Да как же целое ты лето
Ничем не запаслась?» – ей муравей на это.
«Так, виновата в том; да что уж, не взыщи:
Я запастися всё хотела,
Да лето целое пропела».
«Пропела? Хорошо! поди ж теперь свищи».
Но это только в поученье
Ей муравей сказал,
А сам на прокормленье
Из жалости ей хлеба дал.
Скворец и кукушка
Скворец из города на волю улетел,
Который в клетке там сидел.
К нему с вопросами кукушка приступила
И говорила:
«Скажи, пожалуй, мне, чтó слышал ты об нас,
И городу каков наш голос показался?
Я думаю, что ведь не раз
Об этом разговор случался?
О соловье какая речь идёт?»
«На похвалу его и слов недостаёт».
«О жаворонке что ж?» – кукушка повторяет.
«Весь город и его немало похваляет».
«А о дрозде?»
«Да хвалят и его, хотя и не везде».
«Позволишь ли ты мне, – кукушка
продолжала, —
Тебя ещё одним вопросом утрудить
И обо мне, что слышал ты, спросить?
Весьма б я знать о том желала:
И я таки певала».
«А про тебя, когда всю истину сказать,
Нигде ни слова не слыхать».
«Добро! – кукушка тут сказала. —
Так стану же я всем за это зло платить,
И о себе сама всё буду говорить».
Привязанная собака
В неволе неутешно быть;
Как не стараться
Свободу получить?
Да надобно за всё подумав приниматься,
Чтобы беды большой
