Старик

              Отец зажег свечу,Чтоб отыскать себе стакан для виски,Он свесил голову, как пес усталый.

Юноша

Мертвец! Воскресший неживой мертвец!

Старик

«И вещий сон Адамом овладел…»Откуда это?.. Впрочем, там, в окне,Нет никого – лишь образ, сотворенныйВоспоминаньем матери. Увы,Она и после смерти одинокаВ своем раскаянье.

Юноша

                Труп, сгнивший трупВоскрес и ходит! Ужас! Ужас!

Старик

Он призрак, даже меньше: он никто,А значит, ничего и не услышит,Не вздрогнет, если даже под окномЗарежут человека.

(Ударяет сына ножом в спину.)

И сына, и отца – одним ножом.И кончено – вот так! – так! – так!

(Наносит удары вновь и вновь.)

Свет в окне гаснет.

«Баю-бай, усни, малец,Храбрый рыцарь – твой отец…»Нет, это я прочел в какой-то книге.О, если б мог я убаюкать мать! –Да где найти слова для колыбельной?

Сцена темнеет, лишь на заднем плане дерево озарено серебряным светом.

Как этот вяз прекрасен в лунном свете!Он высится, сияя, как душа,Очищенная от грехов…О матушка, окно опять погасло.Но ты уже перенеслась туда,Где вечный свет, не правда ли? – ведь яПокончил со следами преступленья.Юнец мог вырасти и приглянутьсяКакой-то женщине, зачать потомка,И скверна бы распространилась дальше.А я лишь грязный, немощный старикИ потому безвреден… В землю ножВоткну, чтоб он, как прежде, засверкал,Вновь соберу рассыпанные деньгиИ побреду отсюда прочь –Шутить по-старому на новом месте.

(Вытирает нож о траву и подбирает монеты.)

Опять стучат копыта. Боже мой!Все повторяется опять – так скоро!Она не в силах усыпить свой сон.Два раза я убил, и все впустую.Ей нужно вновь играть все ту же сцену –За разом раз, за разом раз!О Боже!Очисти память матери моей!Тут человек бессилен. УспокойТоску живых и угрызенья мертвых.