Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 121

Деревня стоит непосредственно на земле.

Воды земли омывают ее реками и речками.

Травы и деревья земли растут в ней непрерывно в самые страшные времена.

Небо смотрит так же пристально, как никогда не смотрит на города. Оно словно тщится искупить свою вину за неполадки в погоде.

Осень, зима, весна и лето значат здесь больше, чем в городе.

К переменам погоды в деревне прислушиваются и приглядываются деловито, но вместе с тем незаметно принимают в душу вкрадчивую их прелесть.

Не считая военного времени, когда деревни – это просто часть войны из снега и гари.

Очевидно, чувство любви, которое может стать радостью существования, поначалу не отказывает себе в праве поиздеваться. Подурачит, поводит за нос, собьет с толку, заморочит, десять раз обманет, а потом уж – перед кем искупит свои забавы, а перед кем и нет. Так и проживут. И думают, что все в порядке.

Но вон идет девушка – золотоволосая, платье треплется по ветру, она трубит в трубу… А она просто пьет из бутылки молоко, идет из магазина. Ну и что, ведь могла же идти и прекрасная девушка с трубой. Это же случайность, что не прекрасная и не с трубой.

А вот на вокзальной скамейке – задумалась, печально склонила голову… Ну и что, ведь могла сидеть и тихая, печальная, склонив голову, и лицо было бы у нее не одутловатое после портвейна.

Дело в том, что жизнь поразительна. Например: земля – шар. Почему не куб? Буквально со всех сторон над нами устроено небо. Поразительно, что мы живем один раз. Почему не семь? Или – ни одного? Это было бы гораздо естественней.

От давних, античных времен до нас дошли только легенды, мифы. Возможно, тогда существовали и критические и даже соцреалистические течения в искусстве. Но только те произведения, в которых ощущалась поразительность жизни, дошли до нас.

Искусство по сути своей – вызов человека небытию, необжитой пустоте мироздания. В простейшей форме такой вызов – отчаянные, счастливые, хриплые песни-крики Эдит Пиаф, немолодой, неизлечимо больной женщины. Вахтангов незадолго перед смертью сидел на репетиции «Принцессы Турандот» и, согнувшись от боли, кричал актерам: «Это – смешней! Это – смешней!..»

Другой жизни вместо этой не будет.Другой жизни вместо этой не будет.Другой жизни вместо этой не будет!

…Замечать, ловить все, что уже перестал замечать. Вспомнить дождь, каким он был в детстве, когда мир вокруг обретал другой облик! Музыку, кто какую любил в молодости. Кто – джаз, кто – рок, кто – Шопена. А молодые женщины… Думаете, что мы на них уже не смотрим? Смотрим! Пусть с печальным восхищением.

Выиграть хоть этот светлый день у оставшихся дней жизни! Выиграть эту бессонную ночь у оставшихся ночей жизни! Хотя бы хорошим воспоминанием, хотя бы покоем души.

Примечания

1

Видимо – от тогдашней песни: «Даешь Варшаву! Даешь Берлин! Мы врезалися в Крым!»

2

Лифшиц. – прим. ред.

3

Ачу (лит.) – спасибо.

4

А у меня – так случилось – и родителей не было.

5

Учителя тогда еще получали зарплату, ученики еще не знали голодных обмороков.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 121