Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 82
которую широко рекламировали. Некий сталинский врач А. Уманский со страниц «Диктатуры труда» заявлял, что берет на себя обязательство «обучить первоначальной грамоте не менее 10 человек», и призывал интеллигенцию, в частности врачей, уделять свободное от работы время делу ликвидации безграмотности. В другой заметке врачи Донецкого института патологии и гигиены труда сообщали, что принимают вызов доктора Е. Гершмана о бесплатном прочтении 5 лекций о брюшном тифе и, в свою очередь, вызывают своих коллег Свидлера, Богославского, Ростошинского, Ярославского, Сперанского, Паперного, Вайсмана, Нарбута и Тисова.
Культурный фронт в Донецком округе ширился, охватывая практически все слои населения. И вот уже в «Диктатуре труда» появляется заметка: «Правление Вукоопспилки постановило создать 3 временные бригады из лекторов и образованных рабочих кооперации, которые организуют краткосрочные курсы для работников кооперативных магазинов Донбасса. Бригады имеют задание повысить политическую сознательность работников прилавка. Ведь «культурный и подкованный продавец — это сила!»
Антирелигиозные страсти
Но вы знаете, что более всего мешало преодолевать невежество. Правильно — религия. Отряды безбожников старались вовсю. Примечательное сообщение из Ясиноватой гласило: «Надоело слушать колокольный перезвон рабочим Ясиноватского поселка. Много говорилось о закрытии церкви, выносились резолюции, собирались подписи, а сельсовет до сих пор этого дела не двинул. Надо ускорить закрытие церкви».
До взрыва Свято-Преображенского собора в столице шахтерского края оставалось около двух лет…
Это православные. Евреи со своей синагогой разобрались куда быстрее. Осенью 1929 года синагога была сперва закрыта, а потом переделана в Клуб трудящихся евреев.
В то же время не забывали и о сектантах. «В селе Ново-Николаевка, — писала “Диктатура труда”, — засела секта молокан. На их деятельность сельсовет не обращает внимания. А они перекинулись на соседнее село Богдановка. Ведут вражескую антисоветскую агитацию». Можно себе представить дальнейшую судьбу этих молокан. Минимум — Соловки.
Ну и боролись с предрассудками. Шикарнейший заголовок одной из заметок того времени примечателен — «Знахарки резко размножаются». Каково, а?
За всей этой бытовщиной не стоит забывать, что и до революции Донбасс считался местом неблагополучным в криминальном отношении. Тут и днем можно было всегда нарваться, а уж вечером никто не рисковал из дому без надобности выходить. Надо ли говорить, что в условиях разгула бандитизма после Гражданской войны в донбасских поселках и городах еще долго нельзя было поручиться за свою жизнь и здоровье в самых безобидных ситуациях.
«Диктатура труда» хлопотливо отмечала все, что происходило в криминальной сфере. Тогда это еще было возможно.
В городе Сталино, еще пять лет назад бывшем Юзовкой, царили голод, эпидемии тифа и несчастных случаев. Последние побеждали все. Если вспышек тифа в Сталинском округе (административная единица, существовавшая до образования в 1932 году Сталинской области) за второй квартал было 106, то несчастных случаев только на одном Макеевском металлзаводе им. Томского — 845. Судя по заметкам рабкоров, повсеместно на шахтерских поселках царили дикая антисанитария и грубый произвол — сильный пожирал слабого, невзирая на советскую власть.
Бандитизм в те годы носил характер повседневного бытия. То и дело в Сталино и окрестностях кого-нибудь раздевали. Ради поживы, разумеется. Вот, например, 1 декабря (в морозы уже!) «Диктатура труда» (далее — ДТ) сообщает, что «в 5 часов вечера вблизи шахты “Калиново” четверо вооруженных грабителей раздели рабочих Козлова, Левенцова, Гуденникова и Александрова. После этого бандиты пытались ворваться в квартиру милиционера Идарова, с которым завязалась перестрелка. Пользуясь темнотой, бандиты скрылись».
Или вот летнее сообщение того же года: «Работница Серенко возвращалась ночью домой со смены. В 7 часов вечера возле 2го ставка ее остановили неизвестные, раздели донага, после чего отпустили».
«Орудуют четыре брата Лукьянченко»
Хватало и краж. Причем зачастую «ДТ» сообщает просто о курьезах, сегодня трудно представляемых. «В деревне Любимовка у гр. Тимошенко Г., ехавшего степью, неизвестными ворами уведены две лошади». Или такое: «Из товарного вагона на ст. Иловайск было украдено 35 пудов (460 кг) подошвенной кожи. Милицией с поличным был задержан некто Дурков — бывший владелец шахты».
Не были редкостью налеты. ДТ писала: «В бараки рабочих по постройке дороги в с. Скотоватое, Авдеевского района ворвались трое вооруженных револьверами грабителей. Были нанесены ранения рабочему Алхилову, у 20 рабочих забрали 600 рублей и различные вещи». Некоторые сообщения словно перекочевали из американских газет: «Милицией задержан Самарский-Натаров Иван, который во главе шайки бандитов в 1928 году ограбил почтовый поезд».
Порой «шайки» буквально захватывали целые поселки. «Бандиты терроризируют Щегловку, — сигнализировала газета. — Там до сих пор орудуют на Григорьевке четыре брата Лукьянченко, сидевшие в тюрьме за уголовку 3 раза. Рабочие возмущены разбойными выходками бандитов и приняли решение о высылке Лукьянченко на Соловки. Но окружные админорганы не обращают внимания на просьбу, и бандиты продолжают свирепствовать на Щегловке». «Крыша» была, что ли, у братьев Лукьянченко?
Дерзкий побег Чемберлена
Милиция задерживала, но не всегда удерживала в своих стенах преступников. Как и сегодня, впрочем. Недавно из изолятора Марьинского РОВД сбежал грабитель. В октябре 1929 года ДТ писала: «Из Харцызской раймилиции бежал грабитель Белый Ф., который находился под стражей». Связь времен, однако… Только улыбку вызывает сообщение о том, что «25 октября в Сталино из двора милиции совершил побег вор Кравцов по кличке Чемберлен». А сколько дает воображению короткое сообщение, что «задержан с украденной лошадью и поддельной карточкой на нее конокрад Базаренко, задержана также его дочь, изготовлявшая карточки».
Но случались и самые настоящие трагедии. Причем педагогические. 25 октября газета вышла с заметкой под заголовком «Почему застрелилась учительница Эскина». Сообщалось, что в детском доме (детгородке по тогдашней терминологии) в Каракубе под Старобешево выстрелом в висок покончила с жизнью учительница Эскина Е.И. Газета недоумевает, как так, почему? «Эскина проработала в детгородке немногим более полугода. Она — молодая стажерка, окончила Днепропетровский педтехникум». Журналист ДТ пишет, что нравы в детском доме просто жуткие — «случай самоубийства тут не первый. В мае тут повесилась 15летняя ученица. Следствием было установлено, что самоубийство подростка явилось следствием чрезвычайно жестокого режима, враждебных отношений между детьми и склоки воспитателей».
Это конец 20х! А за несколько лет до этого творилось в Донбассе порой и вовсе невообразимое. К счастью, газеты и об этом писали. На долгие годы запомнилась людям, например, «красная пасха» 1926 года — еще до слияния шахтных и заводских поселков с городом Сталино (бывшей Юзовкой), в единый и неделимый механизм. Махновщина была, конечно, дикая. Примерно как на украинских землях сегодня.
До революции на территории нынешнего Донецка было несколько десятков обособленных и во многом автономных поселков. И Юзовка была
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 82
