Поиск неуловимых барж продолжился и на следующий день. Утром при облете Хапасарских шхер зенитным огнем канонерской лодки «Уусимаа» был сбит истребитель И-153. По-видимому, именно зенитный огонь помешал четко опознать находившиеся у о. Ванханкюлянмаа финские корабли и катера, которые были приняты за баржи. Спустя несколько часов для удара по ним прибыла пятерка Ил-2, пилоты которой доложили об уничтожении сторожевого корабля и повреждении трех БДБ. Фактически пострадала уже упоминавшаяся «Уусимаа», на которой осколками близко разорвавшейся бомбы была перебита паровая магистраль, убит один и ранено 12 моряков. Ремонт корабля продолжался в Хельсинки до 1 мая, а спустя пять дней канонерка уже вышла в дозор. При возвращении эскорт штурмовиков провел длительный воздушный бой с финскими перехватчиками. По его результатам финская сторона доложила о 19 воздушных победах, советская о 12, хотя фактически оказались сбиты лишь один Ла-5 и два финских «Брюстер» B-239.

После 22 апреля активность советской стороны в воздухе пошла на спад. Отчасти это было связано с метеоусловиями, отчасти – с изменением задач. В связи с завершением подготовки к развертыванию подлодок вице-адмирал Трибуц приказал военно-воздушным силам Балтфлота сосредоточить свои усилия на разряжении минных полей и борьбе с дозорными кораблями, речь о чем пойдет ниже. Что же касается отряда БДБ, то он до 28 апреля без каких-либо помех принимал мины в Киркомансаари, а затем после некоторой задержки, вызванной туманной погодой, вечером 30 апреля выставил «Зееигель-1а», запечатав проход между островами Гогланд и Большой Тютерс. В общей сложности в апреле 1943 г. «Морской еж» пополнился 1285 минами (в том числе 218 неконтактными)[36]. В начале мая минные заграждения были прикрыты с восточной стороны четырьмя двухрядными заграждениями, состоявшими из 560 минных защитников.

Схема постановок на МЗ «Зееигель» в апреле 1943 г.

Постановки на МЗ «Зееигель» в 1943 г.

* Русская мина образца 1912 г.

** Финский аналог немецкой мины ЕМС.

Таким образом, распространенное еще со времен войны мнение, что КБФ никак не препятствовал созданию противолодочных рубежей противника в Финском заливе, неверно. Флот этому препятствовал, хотя в его штабе даже и не подозревали, кто и когда именно эти рубежи создает. И все же, несмотря на помехи, создаваемые силами КБФ, в первую очередь его авиацией, противнику удалось выполнить план постановок в полном объеме. Причин тому видится две: слабость разведки, не позволившей в точности узнать намерения противника и характер проводимых им мероприятий, а также слабость самих ударов, определявшуюся малочисленностью ВВС КБФ и недостатками в тактике, в частности недооценкой важности массирования сил в одной группе.

Активные минные постановки противника в операционной зоне КБФ

В начале апреля, в то время как в восточной части Финского залива стоял сплошной лед, в акватории между Ленинградом и Кронштадтом он уже интенсивно таял. Расчистка фарватера Кронштадт – Ораниенбаум и Кронштадт – Лисий Нос началась 3 апреля, и на следующие сутки первый уже был готов пропускать суда. По состоянию на 14 апреля неподвижный лед держался полосой вдоль южного берега Невской губы в районе дамба Морского канала – Петергоф и вдоль северного берега губы в районе Ленинград – Сестрорецк. В остальной части Невской губы был мелкобитый плавучий лед[37]. В то же время на запад от Кронштадта сплошной лед держался еще и в начале 20-х чисел апреля.

С ночи на 18 апреля началось систематическое несение дозорной службы в Невской губе силами сторожевых катеров «КМ» Ленинградской ВМБ. С 23 апреля до конца месяца еженощно одиночные дозоры выставлялись на 13 линиях (№ 16 – № 28), кроме того, в районе банки Каменная курсировал катер поддержки дозора[38]. Хуже было с противоминным наблюдением, которое, исходя из опыта 1942 г., должно было сыграть важную роль в том случае, если авиация противника попытается заминировать подходы к Кронштадту. В предыдущую кампанию необходимость тралить вражеские мины серьезно отразилась на сроках развертывания подлодок 1-го эшелона, и повторения этого нельзя было допустить. Хотя приказ командующего КМОР по организации наблюдения вышел еще в конце марта, к вечеру 20 апреля – началу минных постановок немецкой авиации – подвижные посты наблюдения на катерах и шлюпках фактически еще развернуты не были – отчасти из-за наличия плавучего льда, отчасти из-за затянувшегося зимнего судоремонта.

Действия противника, как это часто бывало и ранее, застигли командование КБФ врасплох – в ночь на 21 апреля 30 бомбардировщиков люфтваффе внезапно попытались заминировать Большой Кронштадский рейд и прилегающие к нему с запада и юга подходы (операция «Фрошляйх» – «Лягушачья икра»). Еще четыре самолета бомбили Кронштадт и Ораниенбаум с целью маскировки постановки и отвлечения средств ПВО. На следующую ночь постановка повторилась с еще большим масштабом – в ней приняли участие 66 самолетов-миноносцев и 3 бомбардировщика. Тем не менее в последующие сутки, неожиданно, операция не получила продолжения. Как оказалось, командование люфтваффе решило по собственному усмотрению, вопреки пожеланиям германского военно-морского командования, прервать едва начавшуюся операцию. Впрочем, и за две ночи немцы успели немало – было сброшено 144 донные неконтактные мины ВМ-1000, из которых пять, согласно донесениям экипажей, взорвались при падении. Один из бомбардировщиков с задания не вернулся, так что судьба еще двух мин осталась невыясненной[39]. Впрочем, и этого количества, будь оно выставлено так, как следует, с лихвой хватило бы, чтобы приковать корабли Балтфлота к местам стоянок, – мины были оснащены магнитно-акустическими взрывателями, средств борьбы с которыми мы на тот момент практически не имели. Флот располагал всего тремя трал-баржами, которые одновременно могли создавать и магнитное поле, и работать акустическими тралами, но на практике это почти никогда не делалось. Подавляющий объем траления выполнялся обычными электромагнитными тралами, а для создания акустического импульса использовалось такое «проверенное» средство, как сбрасывание глубинных бомб со сторожевых катеров. В результате с момента первой постановки и до конца мая нам удалось уничтожить всего пять донных мин: три – трал-баржами и две глубинными