Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 59
меня из кабинета. А дело было в первой половине дня. Через три часа снова вызывает, трясется весь. Позвонил, говорит, знакомому полицейскому начальству, те все и устроили. Связались с тамошней полицией, те по-тихому проверили, даже фото сделали. Особа, проживающая в таком-то доме по Паульштрассе. Этот снимок телефаксом отправили. Мне показал. Слушай, я ее сразу узнала, она действительно там живет. Как вам это удалось, скажи?
– Дальше.
– Давай метаться по кабинету, как волк в клетке. Эта дама хорошо выглядит, миловидная, глаза грустные. Если и поправилась, то немного. Двадцать лет, конечно, прошло, не сказать что все такая же, но… хорошо, в общем, сохранилась. Я таким Лучинского еще не видела – возбужденный, глаза горят. Что делать, говорит, просит, короче, моего мудрого женского совета.
– И уже к черту свое «грязное» детище, элементарную безопасность, – усмехнулся Зимин.
– О безопасности он помнит, во всяком случае, понимает, что просто так его не отпустят. Гадает: может, позвонить? Я уже тревожиться начала – мало ли чем такие звонки кончаются. Но он сам отказался – нет, не то. Потом другая идея пришла: пусть, мол, парни съездят и привезут ее сюда. Идея, конечно, скверная. Это что за любовь, Владимир Натанович? Не оставляете даме выбора, да еще и испугают ее ваши здоровяки. Попахивает насилием над личностью. А вдруг она не захочет? Забыла вас, разлюбила, считает исчадием ада? Флаг вам, конечно, в руки, но тогда не спрашивайте мудрого женского совета. Он опомнился, начал адекватно мыслить. Мол, самому надо ехать, с цветами под вечер завалиться… – Дина за-мялась.
– И в чем проблема?
– Завтра и послезавтра – ответственные испытания. Он должен на них присутствовать. Вроде понял, согласен подождать. Узнает Анфиса, куда он собрался… лучше такого не допускать. В общем, готов потерпеть два дня, не больше. Слушай, мне не по себе, как можно пронести такое чувство через всю жизнь? Ведь я уже почти согласна с тобой: да, одержимый маньяк, готов убивать и калечить людей ради своих научных амбиций; опасный для общества тип… Ладно, молчи, чужая душа – потемки. Он сразу поставил условие: поедешь со мной. Я немного поотнекивалась, для проформы…
– Важный момент, дорогая, – Зимин напрягся. – Я тоже должен ехать. Иначе на родину потом не выберусь. Да и тебя одну оставлять нельзя…
– И как я это объясню Лучинскому? Звучит странно, согласись.
– Да хоть как, дорогая. Напрягись, вывернись наизнанку. Я уже дурею тут взаперти, света белого не вижу. Скоро в Мюнхен, там опять запрут. Для чего бежал из тюрьмы народов? Чтобы снова загреметь в тюрьму? Германию хочу посмотреть, дорожной пылью подышать. Да и тебе будет скучно без меня, мы все-таки молодожены…
– Хорошо, я попробую. Ты в курсе, что будет конвой?
– Переживем.
«Будет не только конвой, – подумал Зимин, – будут происки израильтян и их антагонистов – иранцев. И для купирования этой угрозы существует Вернер».
На следующий день он сел в машину и отправился в Аусвальде. Израильтяне не беспокоили. Приклеилась машина с сотрудниками Бигля, но в этом большой опасности не было. Парни работали по инерции, с ленцой – скорее охраняли, чем следили.
Андрей поставил машину перед входом в супермаркет, забрал с улицы тележку и пошел внутрь. Оказавшись в магазине, прилип к витрине. Соглядатаи внутрь не пошли, помялись у входа, закурили и пошли к машине. Отлично! За кассами располагался закуток с таксофонами. Хватило полутора минут – дозвониться, произнести условную фразу, дождаться подтверждения, что поняли правильно. Через двадцать минут он вышел из магазина с картонным пакетом. Пристроил покупки на заднее сиденье и покатил в свою «золотую клетку».
– Владимир Натанович согласен потерпеть тебя в его машине, – объявила вечером Дина. – Ему вообще без разницы. Сбились ориентиры в мозгу. Но немцы недовольны. Они не понимают, почему Владимир Натанович должен куда-то ехать. Причину он не назвал, но Бигль догадывается – видел телефакс. Слава богу, он не связывает Ингу Ленц с нами. Считает это блажью. У них был крупный скандал, Владимир Натанович орал как подорванный. Похоже, Биглю придется подчиниться. Но на конвой он точно не поскупится. Ты уверен, что все будет нормально? У меня какие-то смутные предчувствия.
Зимин прижал ее к себе, поцеловал.
– Это не предчувствия, моя хорошая, это просто волнение, оно всегда есть в нашей работе. Прорвемся, не переживай.
Мир сузился до ширины асфальтовой дороги, в голове ухали пушки Петропавловской крепости. Черный как сажа, удлиненный внедорожник «Шевроле» уверенно катил по шоссе. За окнами мелькали пейзажи Баварии: облетающие дубовые рощи, пожелтевшие сельскохозяйственные угодья. Сохранять спокойствие становилось все труднее.
Салон автомобиля был просторным. Внушительный субъект, по фамилии, кажется, Штайзер, вертел баранку. Рядом с ним, провожая глазами столбы электропередач, расположился Бигль. Лучинский устроился за ними, он был сегодня в лучшем костюме, пострижен, надушен. Явно нервничал, на месте не сиделось, то съезжал к правому борту, то к левому. Бигль посматривал на него в зеркало, недовольно хмурился.
Салон был вытянутый, за спиной Лучинского размещались два продольных сиденья – как в «кукурузнике», – и всякий раз, когда водитель набирал скорость, возникало ощущение, что пора выбрасываться с парашютом… Впрочем, машина была комфортная, с мягкими сиденьями. Западному автопрому было чем похвастаться.
Дина сидела рядом, улыбалась мучнистой улыбкой, держала в своей руке руку «спутника жизни». Напротив обосновался еще один тип из службы безопасности – некто Стоцки, – мужчина немногословный, хорошо развитый и, слава богу, воспитанный: постоянно отводил глаза. Дина большей частью молчала, все больше бледнея.
– Эй, друзья мои, в чем дело? – повернулся к ним и подмигнул Лучинский. – Почему такие неживые? Случилось что?
– Дядя Володя, побойтесь бога, не спрашивайте, – пробормотала Дина. – Сами посадили нас сзади, а теперь спрашиваете… Укачивает сильно…
– Так это пройдет, – осклабился Лучинский. – Все в порядке, душа моя, нам ехать меньше трехсот километров, три часа – и мы на месте. Ты скажи, когда совсем плохо станет, остановимся…
Он сам неважно себя чувствовал: то бледнел, то наливался румянцем. Словно чувствовал какую-то каверзу. Насчет трехсот километров Владимир Натанович загнул, Зимин перед поездкой изучал карту. Существовала масса шоссейных дорог, несколько подходящих маршрутов, и все они насчитывали порядка четырехсот километров. Но в принципе не страшно, идеальные дороги, комфортабельное средство передвижения, несколько часов – и все.
Маленькую колонну возглавлял быстроногий «Мерседес-Бенц-240», смутно напоминающий отечественную «Волгу», – на него ориентировался Штайзер. В «Мерседесе» находились еще трое.
Дина была права, конвой подобрался внушительный. А что на уме у Вернера, Андрей просто не знал. Он старался не вертеть головой, но все же иногда вытягивал шею. «Мерседес» уверенно прокладывал дорогу, обгоняя тихоходные транспортные средства.
Выехали из
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 59
