Призвав таких к себе, он напомнил, что, будучи с ними, он получил две раны, не один раз водил их в атаку и никогда не давал повода к трусости.

Заканчивая свою речь, Овечкин добавил: «Уж если Вы решили опозорить имя русское, то прежде пристрелите меня – и тогда делайте что хотите…

После этих слов, как пишет Л. Богуславский, «солдат… засыпали дождем свинца засевших во рву горцев»

Раны Овечкина дали о себе знать, он начал терять сознание. Краешком уха он услышал, как один из фельдфебелей предложил сдаться на милость противника. Штабс-капитан очнулся и приказал немедленно связать паникера, объявив при этом, что всякого, кто заговорит о сдаче, он велит расстрелять.

В стане противника происходило непонятное: сперва замешательство, а затем поспешный отход, в сторону Хосрека. Выяснилось, что Сурхай-хан через лазутчиков получил известие о помощи, отправленной А. П. Ермоловым осажденному Чирагу.

Когда убедились, что отход хана не маневр не хитрость, солдаты, прежде всего, взялись хоронить погибших товарищей. Их оказалось 44 человека: поручик Денисов, прапорщик Щербина и 42 солдата.

Удержанию Чирагского укрепления царское командование придавало чрезвычайное значение, считая, что если Сурхай-хану удалось бы овладеть им, тогда казикумухцы соединились бы с табасаранцами и другими вольными обществами, что могло привести к поголовному восстанию и в Южном Дагестане. Это, во-первых. Во-вторых, случись такое, восстание как магнит притянуло бы к себе жителей Кубинской провинции, где в то время находилось весьма ограниченное количество царских войск.

О событиях в Чираге было доложено Александру I. Он наградил штабс-капитана Овечкина орденом св. Владимира 4-й степени и пожаловал чин капитана. Ермолов также не остался в стороне. Служивым укрепления он выделил 100 червонцев с тем, чтобы раздать их нижним чинам.

Генерал решил положить конец действиям Сурхай-хана. С этой целью в Кази-Кумух был направлен беспощадный князь Маданов. 10 июня 1820 года войска прибыли в Чираг. По заранее составленному плану экспедиции этот населенный пункт должен был служить промежуточной базой. В Чираг постепенно стали прибывать фургоны, арбы и подводы, нагруженные артиллерийским снаряжением и продовольствием для войск.

В ночь на 12 июня войска Маданова покинули Чираг и продвинулись в сторону Лакии на 25 верст. На следующий день встретили передовые отряды той и другой сторон, что стало началом военных действий. Они быстро завершились.

Установив, что с царскими войсками ему не справиться, Сурхай-хан быстро отступил к Кази-Кумуху. Вскоре прокатился слух, что хан со своим семейством перебрался в Персию. Маданов вошел в столицу Сурхай-хана и безжалостно разрушил ее до основания.

В военных сводках последующих лет Кавказской войны о Чирагском укреплении нет-нет да упоминалось.

К примеру: 26 июня 1842 года генерал Головин предписал полковнику Аргутинскому-Долгорукову: «Относительно прочного утверждения владычества нашего в обоих ханствах (Кюринское и Кази-Кумухское. – Б. Г.) мерами военными.

Вы полагаете необходимым возвести сильные укрепления в Кумухе и Курахе и обеспечения сообщения между этими пунктами, устроить башню в Чираге…»

Головин с этим «согласен, но находит, что в Курахе достаточно иметь укрепление на две роты, но – в Кумухе по удаленности сего пункта полагал необходимым возвести укрепление, не меньше как на целый батальон»[5].

В донесении корпусного командира, генерала от инфантерии Нейгардта указывалась задача с тем, чтобы к концу 1844 г. «окончить укрепление в Чираге».

В начале сентября 1848 г. Шамиль с наибами Хаджи-Муратом и Даниял-беком Элисуйским вторгся в Самурский округ и стал угрожать Нухинскому уезду, заняв ряд точек в Джаро-Белоканском округе. Затем имам двинулся в /амурский округ/. В это время в Ахтынском укреплении имелись только две роты пехоты.

Мюриды бистро оседлали долину реки Самур, заняли Рутул и все деревни, лежащие по берегу этой реки и Ахты-чай.

Командующий Прикаспийского края в это тревожное время находился в Темир-Хан-Шуре, известие о событиях на Юждаге он получил 8-го сентября. С находящимися у него под рукой войсками маршем двинул он на помощь Ахтынскому гарнизону. Войска князя М. З. Аргутинского-Долгорукого с 12 на 13 сентября прибыли в Чираг. Здесь была устроена дневка: солдаты приводили амуницию в порядок, купались в холодных водах Чираг-чая. Беседовали со служившими из крепости, раскуривали трубку, повздыхали, вспоминая далекую родину. Получив ночной отдых, на следующее утро, на скорую руку перекусив завтрак, они должны были по тревоге разобраться по эскадронам и скакать по неизведанной дороге в неведомые края, где неизвестно, кто уйдет покалечен, кто убит, а кому повезет остаться в живых, тянуть дальше солдатскую лямку.

Князь М. З. Аргутинский – Долгоруков 16 сентября с войсками прибыл в Курах. Здесь он узнал, что три дня назад до этого Шамиль осаждал Ахтынскую крепость. И, что гарнизон имеет большие потери, в их числе ранен комендант крепости полковник Рот.

Аргутинский, имея 10 орудий и 1500 кавалеристов, отправился спасать Ахтынскую крепость.

…Чирагское укрепление в тревогах и других заботах продолжало действовать до конца Кавказской войны. Царские войска, направляясь в Кази-Кумух или в Дербент, устраивали здесь кратковременный отдых. В свободное время солдаты косили сено в местности, которая с тех пор называется «Орус хъана», заготавливали сушняк, выращивали картофель и капусту, что со временем переняли и местные жители.

Спустя некоторое время после Кавказской войны необходимость в военном назначении Чирагской крепости отпала, не говоря, в какую копейку обходилось содержание гарнизона в такой дали, от таких центров, какими являлись Темир-Хан-Шура и Дербент. Солдаты и офицеры покинули ее, пушки, снаряды, ракеты, ружья и другие ценности были вывезены, а все остальное брошено на произвол судьбы.

Местные жители тотчас разобрали ворота, двери, оконные рамы, деревянные перекрытия, металлические предметы. В ход пошел и камень. Исчезла крутая лестница, которая спускалась от крепости к воде.

Во время моего первого посещения я застал жалкое зрелище от некогда грозного сооружения. Мое внимание привлекли остатки крепостной стены, имеющие размеры 7 метров длины и около 1 метра высоты. К этому месту была сооружена пристройка, где хранилось колхозное сено.

Я попросил местных жителей не подвергать разрушению то, что сохранилось как память о Кавказской войне.

«Бэла» из Чирага

Какие только удивительные истории не происходили на земле Дагестана. Одна из них описана в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Книга повествует о том, как русский офицер Печорин захватил в плен девушку Бэлу и держал ее в крепости «Каменный Брод».

На первый взгляд сюжет этой части романа кажется вымышленным, придуманным. Я считаю, что великий поэт во время службы на Кавказе непременно слышал немало историй, из которых постепенно нарисовался образ Бэлы.

А происходили ли подобные истории в Дагестане?