В тылу немецко-фашистских войск активные боевые действия начала подпольная партизанская группа комсомольцев Сталинграда под командованием М. И. Красноюрченко. Около 7 тысяч комсомольцев и молодежи добровольно вступили в ряды защитников Сталинграда. И. Я. Бабичев, оставшийся в тылу врага, организовал на 143-м километре крушение поезда, который шел к Сталинграду с боеприпасами и горючим для немецко-фашистских войск. Эшелон взорвался и сгорел.

21 сентября

21 и 22 сентября в Сталинграде были кризисными. Именно в эти дни немцы заняли значительную часть «торгового района» и расчленили 62-ю армию на 2 части.

Противник к исходу дня вышел в районы центральной пристани, ул. Пролетарской (южнее р. Царица) и овладел элеватором. В течение дня отмечено до 400 самолето-вылетов противника. Нарушена работа центральной переправы.

Самолет младшего лейтенанта В. Рогальского во время штурмового удара по войскам врага в Сталинграде загорелся. Рогальский, направив горящий самолет в скопление войск и техники противника, погиб.

В сталинградском аду происходили вещи, которые изумляли даже опытных бойцов. Участник тех боев писатель Виктор Некрасов говорил о подкреплениях, доставлявшихся с другого берега: «Эти подкрепления бывали порой просто жалкими. Через реку переправляли – с большим трудом – скажем, 20 новых солдат. Это были либо пожилые люди лет 50–55, либо 18– или 19-летние юнцы. Они стояли на берегу, дрожа от холода и страха. Им выдавали теплую одежду и отправляли на передовую. К тому времени, как новички туда добирались, немецкие снаряды успевали уничтожить пятерых или десятерых из 20 – ведь над Волгой и над нашими позициями постоянно висели немецкие осветительные ракеты, так что полной темноты никогда не было. Но что поразительно – те из новобранцев, которые все же добирались до передовой, очень быстро становились на редкость закаленными солдатами – настоящими фронтовиками».

Бои в Сталинграде проходили в уникальных условиях: действия оборонявших город войск были крайне затруднены из-за специфического географического и топографического положения Сталинграда, растянувшегося узкой полосой на высоком правом берегу Волги. Так, полоса обороны 62-й армии составляла 25 километров по фронту при глубине фронта от 200 метров до 2 километров. Таким образом, полоса обороны свободно простреливалась во всю глубину, и маневр по такому фронту был практически невозможен, кроме ночного времени, причем по узкой линии побережья. И защитники Сталинграда находили такие тактические приемы борьбы, которые ставили немцев в тупик. Немецкая авиация без передышки бомбила позиции 62-й армии, и кто-то из командиров предложил максимально (до броска гранаты) сократить расстояние между советской и немецкой линиями. И немцы были вынуждены прекратить бомбить передний край армии: бомбы падали на головы самих же немцев. В той же 62-й армии катастрофически не хватало танков. И заместитель командарма по бронетанковым и механизированным войскам подполковник М. Г. Вайнруб распорядился ставить по одной-две машины на важнейших участках обороны, и они, как маленькие крепости, вместе с пехотой и артиллерией наносили короткие контрудары или отражали с места вражеские атаки. Подбитые танки танкисты окапывали и превращали в огневые точки. Рабочие Сталинградского тракторного завода ремонтировали танки прямо на месте только что прошедшего боя или увозили ночью на завод и через несколько часов возвращали их экипажам. Когда же машины были сильно повреждены, рабочие снимали с них башни с орудиями и пулеметами. Башни увозили на передовую и тоже использовали как огневые точки, причем очень эффективные: орудие в сочетании с пулеметом выкашивало ряды атакующих немцев, а наши стрелки были под прикрытием брони.

Ожесточенная борьба велась за каждый квартал, за каждую улицу, каждый дом, а в домах – за этажи и комнаты, а затем и за развалины. Поэтому командующий 62-й армией Чуйков отказался от тактики наступления частями и даже большими подразделениями. К концу сентября уже во всех полках армии появились штурмовые группы – малые по численности, сильные и изворотливые. Объект, занятый фашистами, подвергался удару штурмовых групп. Немцы редко выдерживали удар огня, тола, подкрепленный штыком и ножом бойцов штурмовых групп.

С начала сентября в немецких сводках слово «Сталинград» произносилось под победные фанфары. Однако 21 сентября Геббельс заявил, что город не собирается падать к ногам немцев, и отдал распоряжение своим сотрудникам не делать ударения на слове «Сталинград» в военных сводках.

Илья Эренбург во время войны получал колоссальное количество писем с фронта, по которым можно проследить, как менялось сознание людей. Вот одно из них, от капитана Шестопала:

«У меня пропали жена, ребенок (говорю, как о вещи, «пропали» – люди в оккупированных областях пропадают хуже вещей). Мою милую голубоглазую Украину распяли паскудные немцы… Только и слышишь, что отошли на новые рубежи, что враг теснит наши войска… Когда мы кончим войну, помоем руки и сядем судить, кто что сделал для того, чтобы спасти страну, вспомним тех, кого нужно вспомнить и кого следует жестоко высечь за нерадивость или жульничество… Возможно, печать старалась учить общество на хороших примерах, а получалось, что в нашей социальной жизни ни сучка, ни задоринки. Дорого нам обходится эта дидактика! Сталин бьет в набат. Газеты не преминут сейчас же поднять шумиху, сделать из этого очередную кампанию. Успокоить себя и других прежде, чем кончится «историческая» кампания. Они ведь кричали: «Не забывайте мудрых исторических слов сверхгениальнейшего (это обязательно, хотя в этом меньше всего надобности) Сталина. Но наша граница на замке, ее надежно защищают верные часовые т. д.». Это же самоубийство!.. В общем, многое мы делали плохо и за это сейчас отдуваемся. Я думаю, что не только мы немцам мозги вставим, но и некоторым нашим. Война нас многому научит».

22 сентября

Воины 13-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием генерала А. И. Родимцева отразили все ожесточенные атаки численно превосходящих войск врага, не допустили прорыва к Волге. На поле боя гитлеровцы оставили свыше 500 солдат и офицеров, 43 танка.

Весь день шли ожесточенные бои юго-восточнее вокзала Сталинград-I. Противник значительными силами окружил 1-й батальон и 5-ю роту 42-го гвардейского стрелкового полка. Потеряв связь со штабом полка, бойцы и командиры, попавшие в окружение, мужественно отражали атаки врага. На исходе дня 5-я рота прорвала вражеское кольцо и соединилась со своими частями. Бойцы и командиры 1-го батальона, окруженные численно превосходящими силами противника, продолжили борьбу и пали смертью храбрых с оружием в руках.

Газета «Красная звезда», которая распространялась только в действующей армии, поместила очень подробную статью о тактике уличных боев за каждый дом (и даже за каждый этаж и каждую квартиру). «Правда» и другие газеты заговорили о «героическом Сталинграде» и о «героических защитниках Сталинграда».

В одной