была гораздо лучшей, чем в других регионах, – сказывалась как стратегическая важность московского направления, так и работа местного управления НКВД, которое летом 1941 года оперативно перевело все истребительные батальоны на казарменное положение, что улучшило ситуацию с их обеспечением, местный штаб истребительных батальонов проводил частые проверки вверенных подразделений, также именно в Московской области широко была внедрена практика создания огородов и подсобных хозяйств. Показательно, что после освобождения территории области была оперативно реализована идея по созданию истребительных взводов постоянной готовности. Отмечу, что эта в дальнейшем широко используемая технология воссоздания подразделений в освобожденных областях страны в большом масштабе впервые была использована именно в Московской области в январе 1942 года. Применение подобных практик дает основание полагать, что система централизованного обеспечения и управления истребительными батальонами была не вполне эффективной. Она не заменялась некой широкой децентрализацией, запускаемой «сверху», как, к примеру, происходило в промышленности, а скорее корректировалась под влиянием местных обстоятельств на уровне командиров батальонов или чаще – руководства региональных штабов. Некоторые практики в дальнейшем масштабировались, другие оставались только на уровне отдельных регионов. Применение низовых инициатив позволяло частично амортизировать ряд проблем, однако не решить их полностью.
Истребительные части в блокадном Ленинграде и Ленинградской области
В данном параграфе анализу подвергаются институциональные практики, связанные с функционированием и применением истребительных батальонов НКВД Ленинграда и области в период 1942–1944 годов. Экстремальная обстановка, сложившаяся в городе и ряде окружающих его районов в период блокады, сформировала особые условия для военнослужащих батальонов и всей институции в целом.
В Ленинграде и области истребительные батальоны начали формироваться 25 июня 1941 года согласно постановлению Военного совета Северного фронта и решению Ленинградского горкома. Всего по плану должны были быть сформированы 37 батальонов в Ленинграде и 41 батальон во всех районах области[374]. Через месяц после создания, 24 июля, постановлением ГКО они были переведены на казарменное положение[375]. Несмотря на имеющиеся проблемы с обеспечением и подготовкой личного состава, истребительные батальоны в течение 1941 года, а в особенности – в период наступления немцев на Ленинград активно привлекались для выполнения широкого спектра задач, начиная от охраны ключевых объектов в городе и области и заканчивая участием в боевых действиях против немецких и финских войск[376]. В ходе боев в районе городов Пушкин, Петергоф и Сестрорецк подразделения понесли серьезные потери, оказавшись под ударом немецких и финских войск.
Для осуществления командования истребительными частями была создана специальная оперативная группа, возглавляемая старшим майором государственной безопасности С.И. Огольцовым[377]. В дальнейшем руководство созданным региональным штабом истребительных батальонов осуществлял начальник штаба ПВО УНКВД по области полковник К.А. Антонов[378]. В начале 1942 года начальником штаба стал майор Гусаров, оставаясь на этой должности вплоть до момента расформирования истребительных подразделений. Ранее он занимал должность заместителя начальника 4-го управления НКВД Ленинградской области, был ответственным за истребительные батальоны, входил в состав упомянутой выше оперативной группы[379].
Истребительные батальоны формировались в Ленинградском регионе из расчета одного подразделения на городской или областной район. Обычно при штатной численности в 120–200 человек в подразделениях по факту насчитывалось от 80 до 130 военнослужащих[380]. Их командирами назначались лейтенанты пограничных войск, офицеры районных отделов органов госбезопасности или в отдельных случаях – призванные из запаса военнослужащие РККА. Подобное комплектование командирскими кадрами отличало Ленинград и область от других регионов страны – показательно, что ни одним из батальонов за период 1941–1943 годов не командовали гражданские лица, притом что подобная практика, как отмечалось выше, имела место в других областях. Часть командиров в дальнейшем переводились на службу в РККА или части внутренних войск, однако на их место назначались сотрудники органов госбезопасности, в основном пограничники[381]. Это было связано в том числе с наличием в Ленинграде серьезного контингента оперативных и пограничных войск[382]. В дальнейшем ситуация с командирами не менялась. Необходимо отметить, что по состоянию на декабрь 1941 года все истребительные части, действующие в Ленинграде и области, были переведены на казарменное положение, то есть поставлены на довольствие управления НКВД.
Одновременно в конце декабря 1941 – начале января 1942 года шло расформирование батальонов в связи с передачей части личного состава в Красную армию, а также фактическим разгромом некоторых подразделений (в том числе Колпинских, Пушкинских, Петергофского батальонов). К примеру, 120-й Сестрорецкий истребительный батальон по итогам боев с финнами на линии Карельского укрепленного района был переформирован в истребительную роту, ряд областных и городских батальонов передали весь свой личный состав (порядка 200 человек, в том числе офицеров и младших командиров) в районные военкоматы для последующей отправки в ряды РККА[383]. Действия по частичному расформированию батальонов прежде всего происходили по причине их низкой эффективности, а также в связи с сужением района оперирования.
Одновременно в декабре 1941 года из состава городских и остатков областных батальонов были созданы несколько истребительных полков, оперирующих непосредственно в Ленинграде. Их задачей прежде всего являлся контроль над обстановкой в городе посредством выставления постов (в том числе ВНОС), патрулирования, задержания «подозрительных элементов». На комплектование данных частей также были частично обращены силы милиции. В каждом из полков насчитывалось примерно по 1300–1400 человек[384].
Имеющиеся штаты ленинградских истребительных полков позволяют заявить, что данные части, несмотря на свой сохраняющийся статус истребительных, по сути дела стали регулярными полками войск НКВД и готовились для участия непосредственно в боях за город. Каждый полк включал в себя 2 батальона четырехротного состава, в ротах имелись отделения истребителей танков, сами стрелковые взводы практически во всех полках насчитывали штатные 35 человек. Для усиления огневой мощи подразделения в каждом батальоне полагалось иметь по две 45-миллиметровые пушки. В полк по штату входил также минометный взвод, вооруженный минометами калибра 50 и 82 миллиметра, причем в документах особо указывалось, что вопросы обеспечения боеприпасами и материальной частью для минометов находились на особом контроле командования[385]. Очевидно, что для выполнения классических задач, стоящих перед истребительными частями, подобное вооружение являлось излишним. Его наличие, скорее всего, говорит об истребительных полках как о резерве для возможных городских боев.
Параллельно с полками были созданы 6 отдельных пограничных комендатур, в которые были включены порядка 1200 бойцов из состава областных батальонов[386]. Они несли службу в прифронтовой зоне, в том числе выполняли функции заградительных отрядов, задерживая дезертиров и лиц без документов. При этом данные формирования, согласно решению Военного совета Ленинградского фронта, принимались на довольствие войск охраны тыла фронта и не являлись
