Саша, Сашурка. Чудом исцелившийся от смертельной болезни, ребенком жил он под Богом. А после, приняв мона­шеский постриг, до последнего дыхания служил Ему, иску­пая бессонным молитвенным подвигом и постом отцовские грехи и заблуждения.

Москва, Сергиев Посад, монастыри — Кирилло-Белозер- ский, Иоанно-Предтеченский, Горицкий, Ферапонтов. На­конец, Нило-Сорская пустынь, ставшая оплотом противо­стояния обновленчеству..

Первый раз его арестовали в 1922 году, потом — в 1927-м.

Архимандрит, епископ, ректор семинарии, настоятель оби­тели, а в конце земного пути — мудрый старец, отзывчивый к людским скорбям подвижник благочестия, искусный духов­ный врач, исповедник.

Гонимый властями, жил в Ярославле скрытно, в потаен­ном затворе. После лагерей на коленях — сплошная рана: кожа стерлась от непрестанных молитв. Чуть подремлет сидя, и снова бодрствует. Трапезничал: смешает в стакане ржаные сухари, соленые грибы, чеснока немного — и все.

Говорили: когда владыка служил в храме — словно Небо спускалось на землю. А земля с его могилки исцеляет: раз­бирают люди, подсыпать приходится.

Видится все это сквозь зимние сполохи, и думаю я в сер­дечном сокрушении: отец был русским революционером; сын стал русским старцем. А старчество — особый вид святости.

Революционер и святой?

Только и выдохнешь: «Господи, да будет воля Твоя! Твои пути и судьбы неисповедимы.»

Сентябрь 2007 — февраль 2010