Она вспомнила про компас, но синяя стрелка компаса упрямо указывалана противоположный берег ручья, оставив «право – лево» от стрелки, вдоль ручья, на её усмотрение.

– Да, задачка… с двумя неизвестными. Там икс, там игрек, а куда идти не понятно. Хоть бы кто гипотенузу через ручей перекинул, или косинус какой, – Маруся вдруг представила себя великой  учёной, решающей очень трудную и серьёзную теорему, и решила, для пущей важности, подкинуть в свои логические рассуждения ещё пару-тройку внушительных и солидных терминов:

– Да… Без синуса с котангенсом тут не разберёшься. По параболе можно было бы перескочить,– и она начертила палочкой на земле какую-то кривую линию,– Но мы этого в школе ещё не проходили. Всё учат, учат, и всё не тому, что в жизни пригодится. Эх, линейку бы логарифмическую мне сюда, метра три длиной, или лучше все четыре, а то и пять – чтобы наверняка. И пошире. Тогда бы я вмиг управилась.– и девочка представила, как она весело и беззаботно, легко перебегает по широкой длинной линейке с одного берега заиленного ручья на другой. Но такой линейки у неё не было.

– Придётся пользоваться дедовским методом… – подвела Маруся итог своим околонаучным рассуждениям.

Она запустила руку в корзинку и снова достала оттуда дедушкин компас-метеорит:

– Делать нечего – будем кидать. Прости, маленький, но ты снова отправляешься в полёт. Поехали! – и она подкинула компас вверх, как можно выше:

– Лети, лети, лепесток, через запад на восток…

Завершив свой короткий полёт, компас сцепленный с камнем с силой шмякнулся в прибрежную траву.

– Квак, – что-то резко квакнуло под ним и затихло. От растерянности – что это было и чем могло закончиться, Маруся застыла на месте, не зная, что ей дальше и предпринять.

– Ты чего кидаешься? – вдруг отозвалось из травы, с того места куда упал компас-метеорит.

– Желания загадываю, – с явным облегчением ответила девочка.

– А зачем в меня-то кидать? Я тебе что, Золотая рыбка что ли, чтоб меня так глушить?И вообще, я желания не исполняю, между прочим, тем более, когда так неучтиво просят.

– Извините, я Вас не заметила. А Вы кто?

– Я – жабёнок.

Из травы вылез довольно приличных размеров зелёный лягушонок:

– Здрасти.

– Здрасти… говорящий лягушонок…– несколько сконфузилась и растерялась Маруся, но быстро пришла в себя, чтобы там и остаться, – Вот только принца мне сейчас и не хватало. Целоваться не будем. Некогда мне. И маменькак тому же не велит, – сразу предупредила она возможный ход событий, – Лучше подскажи, в какую сторону идти, чтобы на другую сторону ручья перебраться?

– Да в любую. Но лучше и быстрее прямо через ручей. А целоваться…  Не очень-то мне и хотелось. С тобой по лесам мотаться. Мне и здесь хорошо.

– Как это в любую сторону? А куда-ближе-то? – снова растерялась Маруся от лягушачьей, то ли умности, то ли глупости.

– Ну… как тебе понравится. Налево пойдёшь – к морю синему выйдешь, куда ручей течёт. Море обойдёшь и окажешься на другом краю оврага.

– А на право?

– А направо совсем просто – мили две вверх по течению и ты в начале ручья, у самого истока, где родник бьёт из земли. Хочешь – обходи, хочешь – перешагивай. Там и овраг то ещё только-только начинается, маленький совсем. А вода в роднике чистая, прохладная, вкусная – пей, сколько хочешь.

– То-то я и смотрю на тебя, прынц, – подшутила Маруся над лягушонком, – Ещё чего доброго, с тобой тут рядом и заквакаешь, с водицы-то со студёной. Но две мили … это так далеко. Лучше бы километров. В километрах ближе. А миля – это что-то такое морское, огромное, далёкое, как отсюда и до закатного горизонта.

– Километры, мили… это всё у тебя в голове, – прервал её рассуждения лягушонок, – чем ты расстояние не измеряй, оно таким же и останется, ни длиннее, ни короче, все эти цифры, это только у тебя в голове, все эти твои расчёты и подсчёты.

– Вот смотрю я на тебя…–  осекла его Маруся, – Вроде бы и умный ты, а всё-таки какой-то глупый. Я совсем другое имела ввиду. Выбираться тебе надобно отсюда, из этого болота. Выходить в люди, что ли, наконец. Искать свою Белоснежку. Ну да ладно, мне пора. Пока.

– А ты не уходи.

– Как это?

– Оставайся у нас. Нам русалки во как нужны. И вакансии свободные имеются. И пакет этих, как их там… гарантий хороший. Целый мешок! И декретные оплачиваются…на время нереста.

– Во-во, только этого-то мне и не хватало. Икру что ли у вас тут метать? Тьфу ты, сгинь нечистая. Прокляну. Да и где у вас тут русалить-то? Всё илом затянуло. Потому, наверное, и вакансии, что все разбежались, кто куда.

– Вообще-то да, – сник лягушонок, – Никто не хочет превозмогать трудности. Все хотят лёгкой жизни, вот и плывут вниз по течению, к синему морю, на юг. Там тепло. И раздолье. И акулы…– вздохнул он в довершение своих слов.

– Думаешь, съели?…

– Не знаю, но ещё ни одна не возвращалась. Надеюсь у них всё хорошо. Но в любом случае, в море вода солёная, а здесь чистая, ключевая. Экология. Не понимают они всей прелести сельской жизни, вот и бегут, а куда и сами не знают, за призрачными мечтами.

– Ладно, пойду я ,– с грустью произнесла Маруся, расстроенная мыслями о судьбе возможно очень несчастных русалок, – Не скучай.

– Не буду, – так же с грустью в голосе ответил лягушонок и, кажется, скупая слезинка скатилась из его глаз. Он старался не подавать вида, но, кажется, ему-то самому было понятно, что он очень сожалел о том, что из него так и не попытались сделать принца.

Хотя бы попытались … на прощанье.

Девочка взяла свою корзинку, уложила в неё метеорит, с навечно приклеившимся к нему компасом, и задумчиво побрела направо, вверх по ручью –  перспектива обходить по кругу синее море, её как-то совсем не прельщала.

Пройдя немного вверх по течению, она увидела на склоне оврага огромный камень-валун, торчащий из земли одним своим плоским боком, так что настоящие его размеры определить было просто невозможно. Кусты вокруг камня, то тут, то там, были украшены разноцветными ленточками, привязанными к веткам, и придавали этому месту какую-то особенную мистическую таинственность.

– Наверное, язычники, – подумала Маруся, – Надо будет у бабушки расспросить про это место и этот камень, она-то уж наверняка знает. Она всё знает, тем более про здешние леса и округу.

Она ещё немного постояла, внимательно рассматривая загадочный камень и пытаясь угадать – на кого бы он мог быть