девочка-отличница из пятого класса: «Как почему? – защищалась она. – Потому что сердечко шалит. А если никого рядом не окажется, что тогда?» Я прервал ее: «Я ведь не спрашиваю, „почему“ вы боитесь, а я спрашиваю, „зачем“ вы это делаете. Улавливаете разницу?» «Не „почему“, а „зачем“ – я правильно вас поняла?» – уточнила она. «Именно», – подтвердил я. «Ну, потому что…» – послышалось в ответ, который я вновь вынужден был прервать: «Вы отвечаете мне со слов „потому что“, но я не спрашиваю вас „почему?“, я спрашиваю вас „зачем?!“»
Она вдруг остановилась и задумалась. «А ведь и правда…» – удивилась она. «Зачем?» – повторила она это заветное словечко, и снова повисла пауза. О чем она думала в этот момент? Может быть, пыталась понять, что ее так тревожит? Или думала о будущем? Нет, она искала ответ на категорично поставленный вопрос о смысле страха, о его целесообразности, о здравом смысле, в конце концов, и не находила его. Его и не могло быть! Поскольку страх, как и страдание вообще, лишен всякого смысла, мы об этом с вами уже говорили. А сейчас моей подопечной, которая прожила со своими тревогами не один десяток лет, предстояло это осознать.
Объяснения не облегчают понимания.
Фредерик Перлз
«Зачем я боюсь? Я не знаю…» – вымолвила она наконец и посмотрела на меня своими большими, красивыми, растерянно-недоуменными глазами. «Так что же это, получается – незачем?» – спросил ее я. «Да, получается так», – продолжала искренне недоумевать моя пациентка. «А если незачем, значит, бессмысленно?» – уточнил я. «Получается, что так…» – она пожала плечами. «Так зачем вы боитесь?» – подвел я итог. «Незачем», – ответила она. «А сейчас боитесь?» – я посмотрел ей в глаза. «Нет», – в ее голосе звучала долгожданная, но неожиданная для нее самой уверенность. «А если сейчас я вас оставлю тут одну, минут на десять, испугаетесь?» – поинтересовался я. (Прежде этого времени, проведенного в одиночестве, ей было вполне достаточно для того, чтобы испытать паническую тревогу и затем на пару месяцев впасть в непробиваемую депрессию.) «Если подумать, зачем бояться, то, наверное, не буду», – здраво рассудила она. Так и получилось. Я оставил ее одну, а вернувшись через десять минут, обнаружил ее в полном здравии и в прекрасном расположении духа.
«Я никак не могу понять, чего столько лет боялась, – сказала она мне. – Бессмыслица какая-то! Совсем ведь нестрашно». Какая разительная перемена произошла в ней за какие-то несколько минут! И суть ее заключалась в правде, которая стала доступна только тогда, когда язык замолчал. Когда он не смог ей ответить на простой до смешного вопрос «Зачем страх?» – она стала свободна. Это был момент искренности с самой собой, признания себя как «субъекта права», а не его жертвы и не рабыни, как это было раньше. Это был момент истины.
На следующий день результаты были еще более впечатляющими. Она могла теперь спокойно оставаться одна в комнате, самостоятельно выходить на улицу, и впервые за долгие годы она спала с удовольствием. «Странно, как я могла раньше бояться, – сказала она мне при этой встрече, – совершенно бессмысленное, а главное, совершенно беспричинное занятие». Когда ею был осознан смысл, точнее, отсутствие смысла ее эмоциональных реакций, исчез и весь ворох причин, объяснений и доводов, сотворенных языком и сопровождавших ее на протяжении многих лет жизни. Вот потому я часто спрашиваю у своих пациентов: «Какая разница между вопросами „почему“ и „зачем“?» Они не всегда сразу находят ответ, но после совместных рассуждений и анализа мы неизменно приходим к одному выводу:
«Почему?» – отыскивает причину, а причин может быть множество, причем никогда не известно, какая – истинная, а какая – мнимая. В то время как вопрос «зачем?» пытается открыть смысл явления, суть события или чувства, определить их целесообразность. И последнее значительно сложнее, чем сидеть и просто выдумывать причины.
Мы именно придумываем причины, я нисколько не преувеличиваю, поскольку знать их наверняка почти невозможно. У всякого события тысячи причин, из которых мы видим только одну, может быть, две или три, но это всегда лишь верхушка айсберга, а истинные силы, движущие миром, скрыты от нас в непроглядной темноте неведомых нам глубин. Почему вы поступили так, а не иначе? Вы думаете, что знаете: «Потому что…» Но если копнуть поглубже, то окажется, что в основном ваш поступок мотивирован вашим воспитанием, психологическими комплексами, подсознательными страхами, условиями жизни, авторитетами, физиологическими потребностями и еще бог знает чем. Знание причины всегда иллюзорно.
Хотя язык может ввести нас в заблуждение, мы не должны поддаваться на его «адвокатские провокации». Он предлагает комфортабельные условия: здание, построенное из знаков, образов, символов, дутых и поверхностных закономерностей и т. п. Вряд ли, по крайней мере для постоянного проживания, нам следует выбирать этот замок на песке, тем более что у нас есть возможность обращаться к действительности, к реальности, а не к выдуманным формам. И проводником в мир реального послужит для нас вопрос «зачем?», точнее – ощущение (как целостное восприятие), а «зачем?» освобождает его от уз, которые созданы языком; так что «зачем?» – это дверь к истине, способ отыскать главное в бездне пустого и малоценного.
Если вы обратите этот вопрос внутрь себя, к своей боли, страданиям, страху или тоске, то наткнетесь на пустоту, провалитесь в его темноту. На этот великий вопрос у такого рода переживаний нет и не может быть ответа, поскольку они лишены истинного смысла. В них нет ткани подлинной реальности, они вторичны и являются наносными.
Смысл есть лишь в том, что по-настоящему ценно, но какова может быть ценность боли, страдания и страха? Они способны уничтожать ценное, но никому еще не принесли ничего действительно стоящего.
Но если вы спросите себя, зачем любите, то непременно почувствуете обращенный к вам откуда-то изнутри ответ. Он не будет высказан в словах, поскольку смысл нельзя достоверно передать символами (словами), но вы почувствуете, что наткнулись на что-то очень важное, действительно ценное и большое. Это не передать словами, но вы обязательно почувствуете! Ведь любовь, нежность и радость – это то, что имеет для каждого из нас непреходящее значение, наполнено смыслом и является высшей ценностью, поскольку выражает наши истинные желания.
Единственная сложность состоит в том, чтобы задать правильный вопрос.
Фредерик Перлз
Нас должна интересовать даже не истина, а истинность жизни, но в этом язык нам не поможет. Скорее даже напротив, он всячески будет пытаться скрывать от нас истинное, ведь оно, как мы видели, невыразимо в словах. Но если истинному язык не нужен, оно и без языка себя хорошо чувствует, то нам истинное нужно, и не надо тут путаться. Истинное – это то, что вы чувствуете, что в
