— В пять, — напомнила мне в конце ужина княгиня, — ты обещал.

— Не беспокойтесь, Марья Алексевна, буду обязательно.

* * *

На следующий день я разобрался с накопившимися документами и отправился на встречу с мексиканцами. Если бы не политическая необходимость поддерживать с соседями отношения, я бы этих идальго и на порог не пустил. Но, увы, приходится им улыбаться и делать вид, что здесь их рады видеть.

Делегация Мексики состояла из трёх усатых синьоров, наряженных по последней моде. Напыщенные, с горделивыми осанками и высокомерными взглядами. Они выглядели так, будто пришли требовать контрибуцию с побеждённого.

С нашей стороны тоже было трое: я, Сашка и Хвостов, который недавно возглавил княжескую канцелярию. Но переговоры вёл только я, а Сашка слушал и набирался опыта.

— Итак, синьоры, — я откинулся в кресле и крутил в руках small wand, — о чём вы хотели побеседовать со мной?

— Король Мексики Агустин Третий уполномочил нас провести с вами переговоры о строительстве эфирной дороги и её концессии, — заявил старший из идальго.

— Концессии, значит, — я улыбнулся им, не разжимая губ. — А кто вам сказал, что мне это интересно?

Все трое растерялись и принялись переглядываться.

— Эээ… Простите, ваша светлость?

— Синьоры, вы не напомните, когда я в первый раз предлагал Мексике построить эфирную дорогу?

— Ммм… Полагаю, при Агустине Первом? — предположил старший идальго.

— При Максимилиане Первом, — уточнил другой.

— Именно, синьоры. И было это пятнадцать лет назад. На каждое моё предложение вы отвечали длинным списком условий и всем видом показывали, что эфирная дорога вам неинтересна.

— Это… Эээ… Ошибки предыдущих монархов, ваша светлость. В отличие от них, Агустин Третий понимает необходимость строительства транспортных артерий и желает сотрудничать с вами.

Ну да, ну да, понимает он. Год назад ко мне приехали испанцы, переступили через прошлые взаимные обиды и предложили построить у них эфирную дорогу. А теперь и эти спохватились, посмотрев на бывшую метрополию.

— А я, знаете ли, перегорел уже. Строители заняты на других объектах, так что ничего не получится.

— Ваша светлость, быть может, мы сможем предложить вам интересные условия?

— Ну, не знаю, не знаю. Вы столько раз отказывались, что я скептически отношусь к этой идее.

Так мы с ними и развлекались почти час. Я упирался, а мексиканцы старались меня переубедить. Добавляя и добавляя маленькие уступки и маня преференциями. В конце концов я позволил мексиканцам уговорить себя. Получив от них гораздо больше, чем они предлагали вначале. Включая снижение таможенных тарифов для товаров княжества.

Закончив переговоры, я поручил Хвостову проработать договор с мексиканцами и отправился домой вместе с Сашкой. Чтобы как раз успеть туда к пяти часам — свои обещания я стараюсь выполнять, а уж данные Марье Алексевне тем более.

Глава 5

Предсказание

До гасиенды мы доехали без приключений. Прошлись с Сашкой по пальмовой аллее и нырнули в прохладу особняка. Внутренний дворик встретил нас тишиной, прерываемой журчанием мраморного фонтана. И ни единой живой души, словно все разом куда-то испарились. А ведь обычно здесь обязательно кто-то есть — самое прохладное и уютное место просто не может пустовать.

Я покосился на Сашку. Он будто не заметил неожиданной тишины и держал на лице бесстрастное выражение. Так-так, кажется, здесь что-то затевается. Ну что же, не буду портить возможный сюрприз и подыграю им немного.

— А где же Марья Алексевна? — спросил я нарочито громко, остановившись около фонтана. — Она вроде собиралась мне кого-то представить.

Сашка отошёл в сторону, делая вид, что разглядывает цветы на кусте в большом горшке. Краем уха я уловил шебуршание, еле слышимый шёпот и тихий топот. А в следующий момент со всех сторон во внутреннем дворике стали появляться люди, прятавшиеся за колоннами и кадками с фикусами.

— С днём рождения! — грянуло со всех сторон. — С днём рождения, Константин Платонович!

Ёшки-матрёшки, а я и забыл совсем! Вернее, не забыл, а специально не вспоминал об этом событии. Уж больно странное оно выходит. Вот сколько мне лет сейчас? Считаются ли за годы жизни десять лет, проведённые внутри пирамиды? Если считать, то я уже разменял шестой десяток. А ведь есть ещё чёрный песок, благодаря которому я выгляжу лет на тридцать пять, не больше. Так что тему возраста я обхожу стороной и свой день рождения стараюсь проводить в разъездах. Но в этот раз мы слишком быстро вернулись с Гавайев, а мои домашние, как оказалось, прекрасно помнили о празднике двадцать третьего мая.

Меня окружили друзья и близкие. Здесь были и Суворов с Агнес, и Ксения с Сантьяго и их дети, будущая надежда княжества. Бобров с близнецами, давно уже взрослыми. Кулибин, троица Лариных, Иван Черницын и его жена Настя, в девичестве Иванова. Камбов, успевший приехать из Ангельска быстрее меня, тоже был тут. В этой маленькой толпе мелькало синее лицо Смеющегося Медведя.

Поздравления затянулись на добрый час. Каждый хотел сказать мне хоть пару слов и пожелать всего самого лучшего. А затем началось большое застолье с тостами и здравицами в мою честь. Чёрт побери, было приятно услышать столько добрых слов о себе.

После кто-то из гостей сел за рояль, молодёжь пошла танцевать, а старшее поколение разбилось на небольшие компании для разговоров. Я переходил от одних к другим, болтал о разных пустяках, танцевал с Таней, и на душе у меня царили покой и тихое счастье.

— Князь, — ко мне подошёл Смеющийся Медведь, — поговорить с тобой хотел.

Шаман хоть и улыбался, но в глазах у него стояло нечто тяжёлое.

— Выйдем в сад, как раз хотел воздухом подышать.

На улице уже царили вечерние сумерки. Ветер шуршал листьями деревьев, шум голосов был почти не слышен, а на небе мерцали первые звёзды.

— Что-то случилось, дружище?

Смеющийся Медведь неопределённо покачал головой.

— Я общался с духами вчера. Они сказали, что ты уезжаешь. Далеко.

— Они тебя не обманули.

— Духи не ошибаются, я спрашивал их трижды. И пришёл с тобой попрощаться, князь. Духи говорят, что ты уедешь, и мы больше не увидимся.

—