— Я тоже не понимаю, — сплюнул я, вглядываясь в сгущающийся сумрак, — Но это, похоже, тупик. Мы ничего тут не отыщем. Возвращаемся.

Пошли назад. Сделали пару шагов и не сговариваясь, перешли на бег. Так, будто за нами уже кто-то гнался. Выбежали из-за колонны и замерли на месте.

Там, где должен был быть свет факелов клубилась густая, непроглядная тьма. Солдат нигде не было видно. У меня по спине пробежала холодная струйка липкого пота. В голове начала пульсировать одна единственная мысль. Бросили. Бросили нас и сбежали. Поддались страху. Наплевали даже на угрозы своего командира их всех перевешать. Твою мать.

Айлин как-то нервно всхлипнула. Судороджно обеими руками стиснула моё предплечье, чуть ли не повиснув на нём. Светляк стал совсем тусклым. Он едва — едва рассеивал тьму в полуметре от нас.

Так. Надо успокоиться. Выберемся сами. Ничего сложного. Сейчас по верёвке дойдем да тоннеля, а там просто прямо никуда не сворачивая.

Я шагнул вперёд, буквально волоча всхлипывающую от страха девушку за собой. Сделал шаг. Другой. Третий. Десятый. И замер, как вкопанный.

Верёвка обрывалась. Обрывалась там, где должен был быть вход в тоннель. Однако вместо широкой арки прямо перед нами была глухая каменная стена. Конец толстого пенькового каната лежал в небольшой канавке у самого её основания. Его лохмоты склеивала какая-то чёрная, лоснящаяся мерзость, едва заметно поблёскивающая, в свете угасающего светляка.

Я присел на корточки. Поднял с земли конец верёвки. Рассмотрел повнимательнее. Чёрной лоснящейся мерзостью оказалась кровь. Обычная, свежая кровь. Да что за х…