Он засунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, после чего Богдановцы продолжили зачистку. Поднявшись на вершину холма, мы наткнулись на плотоядный цветок. Он был размером с крупного быка. Заметив нас, цветочек раскрыл лепестки и выстрелил волной розовой пыльцы. Что эта гадость делает, я так и не узнал, так как гвардейцы сотворили волну огня, которая испепелила как пыльцу, так и растение.

— Ну и какого хрена? Где кристалл? — возмутился Санёчек, осматривая округу.

Вздохнув, один из гвардейцев подошел к обуглившемуся цветку и пнул его ногой. Почерневшая корка осыпалась чёрным пеплом, который тут же подхватил ветер и унёс вдаль. В центре обгорелого пятна остался полупрозрачный белый кристалл.

— Отлично. Барс будет доволен, — радостно сказал Санёк, после чего свистнул. — Все на выход! Дальше группа зачистки будет трудиться.

Богдановцы подчинились, и группа двинула в обратном направлении.

— Как-то всё легко прошло, — сказал Леший.

— Ага. Эти вервольфы — нечто. Вот бы и нам завести себе пару таких псин, — одобрительно кивнул Макар.

— А я бы лучше сам научился магией пользоваться, а не вот это вот всё, — прокряхтел Серый, расстёгивая куртку. На грудине красовалась фиолетовая гематома.

— Как думаете, много нам заплатят? Мы же почти ничего не делали, — спросил Прохоров.

— Не важно, сколько заплатят. Мы своё и так получим, — тихо шепнул я.

Ребята посмотрели на меня вопросительно, но сразу поняли, что больше я ничего не скажу, поэтому дальше пошли молча.

Преодолев половину пути до выхода, я выставил руку в сторону, и на неё приземлился маленький комарик, наполненный кровью броненосцев. Он тут же сбросил кровавый сбор на внутреннюю подкладку моей куртки. Санёчек шел впереди, и наблюдал за гвардейцами, не давая им и шанса на побег.

Кстати, после боя он снова нажал синюю кнопку, и ток маны в телах бойцов иссяк. Вот бы пощупать этот пульт! Уверен, я бы смог изменить полярность или, как минимум, перегрузил систему и заставил его взорваться, как однажды сделал с артефактным глазом безликого.

Хотя, сделать это я смогу лишь в том случае, если пульт артефактный; если же это обычный прибор, работающий на микросхемах, то на этом мои полномочия, как бы, всё. Ну и ладно. Зато у меня есть пакость куда интереснее и приятнее. Банда Барса приехала сюда ради кристалла, ну так мне он тоже нужен, а точнее, нужен он Галине.

Я призвал и не глядя швырнул её через плечо. С оглушительным криком голем рванул в сторону кристалла.

— Гали-и-ина-а-а!!!

— Какого хрена⁈ — испуганно вскрикнул Санёчек и обернулся, увидев на фоне синего неба стремительно удаляющуюся чёрную точку.

— Кто такая Галина? — закосил я под дурака.

На этом наш разговор закончился, так как Галя на всём ходу врезалась каменной башкой в кристалл, разбив его на части. Земля тут же задрожала, небо потемнело, а по округе прокатилась волна энергии, едва не сбившая нас с ног.

Скажете, это опрометчивое решение? Я зря так поступил во время первой же вылазки? Я пожадничал и решил забрать кристалл себе сейчас, вместо того, чтобы выкрасть его по дороге обратно или ночью? А я скажу, что это взвешенное решение. Во-первых, я не собираюсь сотрудничать с рабовладельцами, а во-вторых, хочу убедиться кое в чём.

У меня есть теория, что разломные кристаллы как-то связаны с куполом, защищающим Ленск. И если это так, то…

— Твою мать! Да какого хрена⁈ — на грани паники заорал Санёк и рванул на выход. — Быстрее, валим! Сейчас разлом схлопнется к чёртовой матери!

Мы, как добросовестные работники, последовали за ним. Впереди показалась белёсая дымка, в которую один за другим вбежали Богдановцы. Туда же влетел Санёк, а я задержался на долю секунды, давая Галине возможность вернуться. Увесистый камень влетел в ладонь и был перенесён в Чертоги Разума. После себя Галя оставила мне небольшой кусок почерневшего корня. Голос Ут тут же зазвучал в моей голове:

«Обнаружен образец ДНК. Желаете ознакомиться?»

Не время сейчас для этого. Использовав кольцо, я перенёс корешок во внутреннее хранилище и прыгнул в белёсое марево закрывающегося разлома. В спину ударила волна энергии, вышвырнув меня под струи проливного дождя. Не удержавшись на ногах, я плюхнулся в грязь и услышал яростный вопль Барса.

— Какого хрена произошло⁈

— Я-я-я… Всё было, как обычно. Зашли, на нас напали, один пёсик погиб, остальные справились. Мы, мы, мы… Добрались до конца, нашли кристалл. А потом чёрная точка… Заорала что-то вроде «Галина» и потом… — сбивчиво говорил Санёчек ровно до того момента, пока Барсу не наскучило.

Роман Рафаэльевич мощным ударом подсёк ноги Санёчка и когда тот приземлился в грязь, пнул его увесистым башмаком в живот.

— Сука! Тащились сюда целый день и ради чего? Ради того, чтобы всё просрать? Какая, нахрен, Галина⁈ Ты со своей шмарой вчера до утра кувыркался и с недосыпа теперь всякое мерещится? — Склонившись над Санёчком, одноглазый главарь занёс кулак, чтобы врезать приручителю, но не стал этого делать. Вместо этого он, скрежетнув зубами, с подозрением уставился на нас. — Обыщите щенков, — приказал он своим людям.

— Роман Рафаэльевич, мы тоже слышали крик, — подтвердил я слова Санёчка.

Ко мне подошел хмурый старик, с которым мы ехали в вездеходе, и сухо сказал:

— Карманы выворачивай.

— Да пожалуйста, — хмыкнул я и вывернул карманы куртки и штанов, а после расстегнул молнию, чтобы продемонстрировать, что я ничего не прихватил с собой.

Артёма, Макара, Серого и Лешего также обыскали, после чего вынесли вердикт:

— Чисто!

Барс подошел ко мне и, прищурившись, спросил:

— Без обид, ребятки. Просто уж очень странным мне кажется то, что до вашего появления у нас подобных проблем не было ни разу. А тут первый выезд, и разлом закрывается сам собой. Чудеса, не правда ли? — Вода стекала по его лицу, делая его похожим на утопленника. По крайней мере, в свете фонарей кожа Барса выглядела мертвецки-бледной.

— Мы ни на шаг не отходили от Саши, можете у него спросить, — сказал я, не отводя взгляда от единственного глаза Барса.

Роман Рафаэльевич обернулся и посмотрел на Санёчка, который едва дышал от боли, но таки смог кивнуть головой, подтверждая мои слова.

— Хочешь сказать, что это случайность? — ухмыльнулся Барс, показав зубы, и просверлил меня взглядом.

* * *

Уфа.

На самой окраине