— Ладно, пойдём.

Выйдя на улицу, мы еще минут десять пёрлись под палящим солнцем, наматывая сотни метров по песчаной дороге. Дом этого мужика находился где-то на окраине деревни и, может, это даже хорошо. Мне не хотелось ни с кем встречаться, а то мало ли кто еще что попросит. Извращенцев во все времена хватало, и многие люди не ради дружбы заводят себе животных.

Когда мы поравнялись с двухэтажным домиком, приютившегося в тени огромного дуба, отец сказал:

— Пришли, — а потом как крикнул на весь двор: — ЭДГАРС, ВЫХОДИ!

Еще до такого, как отец надорвал свою глотку, в доме слышалась суета, и нас точно никто не ждал. Дверь дома отворилась. С порога нас встретил высокий мужчина лет за пятьдесят. Седые короткие волосы, аккуратно стриженные седые усы и седые кустистые брови, готовые своим весом раздавить линзы очков, похожие на два овала.

— Юлиус, Инга, — он вежливо с нами поздоровался, но весь его вид говорил о том, что нашему визиту он не рад. Он куда-то торопился и из-за чего-то сильно волновался; только и успевал смахивать влажным платком капли пота со своего бледного лица.

В отличие от всей деревни, этот мужик знал толк в моде. Ни одной серой вещи на нём не было. Зелёные штаны и рубашка были сшиты явно не из дешёвого материала. Только не хватало на груди белой таблички с надписью: Hello: я — гомосек. Он напоминал разноцветного богатея, туго затянутого в брендовое шмотьё, но день был настолько неудачным, что пришлось спуститься в душное метро. И как подобает богатею в простецком обществе, он небрежно спрашивает:

— Чего вам?

Быдло!

— Эдгарс, — говорит отец, — хотел у тебя помощи просить. Инга собирается Роже вернуть в деревню…

— Роже вернуть! Инга, ты с ума сошла? — и смотрит на меня.

Так и хочется ответить: да. Но…

— Мне нужно догнать «Кровокожих», — говорю я, — Я уверена, что смогу освободить Роже. Но я даже не представляю, куда они могли отправиться.

— И вы думаете, что я знаю, куда они ушли?

— Нет, — говорит отец. — Но ты знаешь, как добраться до ближайшей деревни. И я уверен, что ты знаешь, у кого можно поспрашивать про «Кровокожих».

Мужичок протянул руку и поманил нас ладонью.

— Заходите в дом. Живо.

Внутри было всё обставлено со вкусом. На полу меха, на стенах висели дубовые полки, битком набитые рулонами ткани различных цветов. Украдкой заглянув в соседнее помещение, я увидел подобие швейного станка, только в разы больше.

— Ты куда-то собрался? — спрашивает отец у мужика.

Мужчина молчал. Забыв про нас, он ходил вдоль полок, пальцем подсчитывая рулоны. Обойдя комнату по периметру, он подошёл к огромному кожаному рюкзаку, стоявшему в углу, и достал из него рулон синей ткани, а потом закинул его на свободное место в полке.

— Юлиус, ты что-то спросил?

— Да, ты куда-то собираешься?

— Верно. Нужно пополнить запасы. Срочно!

— Отлично! Значит, мы вовремя пришли.

Мужик не просто был чем-то взволнован, его что-то серьёзно беспокоило, и после слов отца, он словно взорвался.

— Роже больше нет! — он подошёл к отцу и, встав нос к носу, снова прокричал: — Роже больше нет! Нам надо готовиться к холодам! Юлиус, ты понимаешь это?

— Конечно понимаю, поэтому и привёл Ингу.

— Дурак! Ты думаешь она успеет вернуть её до холодов?

Честно, мне вообще похуй, когда я смогу её вернуть. И сроков ни каких я устанавливать не собираюсь! Просто, укажите мне дорогу! Я много не прошу.

— Эдгарс, успокойся! — отец явно начинает заводиться. — Инга единственный человек в деревне, кто обладает даром, при помощи которого у неё есть шансы найти Роже. Понимаешь?

— Понимаю.

Мужчина отстранился от отца и начал ходить вокруг нас, кидая взгляд то на меня, то на отца. Реально псих какой-то.

— Ну допустим, — говори мужик, — мы придём в Окрост, что дальше?

Отец кинул на меня вопросительный взгляд и повторил сказанное мужчиной:

— Что дальше?

— А дальше… — начинаю я. — А дальше мы найдём другую дорогу. Там же есть еще дороги?

— Есть-есть.

— Ну вот и замечательно. Отправлюсь дальше, по дороге. Возьму след, если мне выделят собаку.

— Юлиус, а ты знаешь, идея небезнадёжна, — почёсывая подбородок, мужчина подошёл ко мне. — Только вот местные защитники вряд ли смогут выделить тебе собаку. У них сейчас каждая псина на счету. Времена нынче сложные, и опасные. Окрост регулярно подвергается атакам, но мы… — тут он осёкся, прокашлялся и продолжил, — … но они регулярно их пресекают. Пресекали! Что сейчас будет — никто не знает.

— А тебе откуда ведомо об их проблемах? — спросил отец, неумело скрыв подозрения.

— Слухи-слухи.

— Так ты проведёшь её до Окроста?

— Юлиус, ну послушай ты меня, пойми, что даже если мы придём в Окрост, даже если ей укажут на дорогу, по которой пришли «Кровокожи», куда она дальше отправиться? Снова бродить по лесам? Из Окроста давным-давно никто никуда не путешествует. Люди пропадают в лесах. Постоянные набеги происходят. Это безумие! Самоубийство! Путь в никуда. У неё даже зацепок нет никаких.

— Ну почему же нет, — говорю я, ставя свой рюкзачок на пол. Засунув в него руку, я выудил наружу маску. — Я еще не знаю как, но уверен, что она поможет мне.

Коричневый кусок запёкшейся крови, искусно исписанный тонкими порезами, напоминающий измученный лик человека, блеснул в жидких лучах солнца, примагнитив к себе мужские взгляды.

— Любопытно-любопытно, — говорит мужик, затем протягивает пальцы к маске, но вдруг резко замирает, отстраняет руку. И молчит, косясь то на меня, то на маску.

— В Окросте есть маги, или чародей? — спрашиваю я. — Мне нужно им показать маску.

— Ты имеешь ввиду — тебе подобные?

— Именно.

— Нет. Там никого нет.

Я уже было приуныл, как вдруг мужичок подарил надежду:

— Но я сведу тебя с одним человеком. Я тут вспомнил, что за пару ручных волков он на многое готов пойти, а я уверен, что ты сможешь помочь ему решить этот вопрос. Верно?

Уххх, я любой вопрос могу решить с лёгкость, если только знать как.

— Конечно, — говорю я, — без проблем. Так мы выдвигаемся?

— Да-да, я только вещи соберу,