Поэтому он наклонился к юноше и сказал:

— Послушай меня, мальчик. Не знаю, что ты там себе навоображал, но разбираться в твоих бреднях мы не собираемся. Время-деньги, и сейчас ты мои деньги тратишь. Убирайся отсюда подобру-поздорову, хорошо? Мне нужно показать недвижимость клиенту.

— Нет, — рубанул тот. — Сейчас вы со своими приятелями сядете в вашу колымагу и укатите отсюда прочь в рассвет. И только это поможет сохранить на плечах кочан капусты, который природа дала вам, сударь, вместо головы.

Валька возмутился.

— Да как ты смеешь, щенок!

— Довольно, Валентин Никифорович! — раздался властный голос. — Беседовать буду я.

С этими словами вперед выступил Смоляков. Встал напротив бродяги. Но тот ничуть не стушевался.

— Итак, кто вы такой и что делаете на этой территории? — поинтересовался Смоляков.

— Как я уже сказал, я полноправный владелец этого дома…

— Он лжет! — воскликнул Валька.

— Вот именно! — подал голос, стоявший все это время молчком Виктор Вячеславович. — Митасовых давно и след простыл, увяла дурная ветвь!

— Я бы на вашем месте воздержался от оскорблений, — заметил парень.

Сказал он это ничего не выражающим тоном, но в глазах отразилось нечто такое древнее и глубокое, что по спине у Вальки пробежал холодок. Однако он все равно не удержался — слишком уж нагло врал этот бродяга.

— То есть ты хочешь сказать, что тебе каким-то образом достались права на поместье рода Митасовых? Уж не сам ли Александр Иванович тебе их вручил?

— А как иначе? — усмехнулся парень. — Я — прямой наследник рода.

* * *

— Это… это попросту невозможно! — вскрикнул тощий мужик в поношенном костюме. — Источники говорили, что Андрей сгинул, затерялся в городе после того, как его вышибли из академии!

Я посмотрел на него. Даже в темноте было заметно, что лицо у него красное от ярости. С одной стороны, я вполне мог его понять; всегда обидно, когда из-под носа уплывает перспективная добыча, но он уж слишком увлекся. Вдобавок его вопли начали раздражать.

— Значит, твои источники ошиблись. — сообщил я. — Знаешь, как говорят в таких случаях? Слухи о моей гибели сильно преувеличены. Так что я разочарую вас — этот дом и эта земля не продаются. И продаваться не будут. Это мое последнее слово.

— А документы у вас имеются? — не сдавался тощий. — Я тоже могу сказать, что имею родню в высших кругах…

— Главное, чтоб эта родня не имела вас, уважаемый, — ответил я ему тоном холоднее стали.

Его спутник, молодой бледный парень, поднял ладонь.

— Кажется, я велел тебе замолчать, Валентин, — сказал он. — Не встревай в чужие переговоры.

— Как вам будет угодно, ваше графское сиятельство, — злобно пробурчал тот.

Я прищурился и мысленно кивнул. Выходит, это и есть клиент, которому Валентин и тот колобок собирались продать мое имение?

— Тут кое-что интересное, Марк, — сказал бес, сползая с ветки вяза и усаживаясь у меня на макушке. — Хочешь взглянуть?

— Давай, — ответил я ему мысленно.

Бесенок привычно положил свою лапу мне под затылком.

Ничего особенного… хотя… энергия, окружавшая незваного гостя, меня насторожила. Больше всего она напоминала старую картину, из тех, которые висят в галереях по триста лет. Холст к тому времени уже полностью покрыт мелкими трещинками. Такими трещинками была покрыта и энергия графа. А это плохой знак, очень плохой.

Он некоторое время смотрел на меня, а потом сделал шаг вперед. Протянул руку.

— Мы так и не были представлены друг другу должным образом. Меня зовут Илья Олегович Смоляков, граф Хмарский. Рад знакомству.

Хмарский? Не очень-то удачное название для области. Однако я ответил на рукопожатие.

— Андрей Александрович Митасов, вольный дворянин. Взаимно.

Разумеется, радости никакой мы не испытывали.

Его рука былая горячей. Не такой, чтоб хотелось отдернуть, словно к раскаленному чайнику прикоснулся, но существенно теплее. Словно трогаешь человека в жарком бреду. Но он стоял с абсолютно спокойным выражением лица. Только брови хмурил.

Илья Олегович сжал сжимал мою руку крепко. По его телосложению сразу и не скажешь, что такая сила может скрываться в худых жилистых предплечьях. Как, впрочем, и по моему.

Благодаря энергии, которую я вытянул из Рафаила, моя физическая сила постепенно росла. Мускулатура укреплялась. Органы чувств обострились. Именно поэтому я ощущал ладонью пульс Ильи. Учащенный, но ровный, как у собаки.

— Позвольте поинтересоваться что вы и, — он взглянул за мое плечо, где гудел народ, стучали ложки, мужики травили байки и пили пиво, купленное в городе. Впервые за долгое время, — ваши люди тут делаете?

Я пожал плечами.

— Как и говорил ранее: мы тут живем. Это мой дом.

— Скорее руины, — сказал он задумчиво. Илья бродил взглядом по обвалившимся крышам, полуразрушенным химерам, все еще заросшему саду и высохшему фонтану.

— Имение знало не лучшее время, — парировал я. — Позвольте же узнать за чем пожаловали?

— Да как ты смеешь… — вклинился тощий. Короткий утробный звук, донесшийся откуда-то изнутри Ильи заставил его заткнуться. Что-то похожее на рык, если мне не показалось и это не был случайно пролетавший над нами козодой. Он смотрел на тощего искоса. Воображение так и рисовало, что он вот-вот поднимает верхнюю губу и оскалится. Но этого не было.

Он выдохнул и повернулся ко мне.

— Мне сказали, что данное имение под залогом. А я занимаюсь скупкой бесхозной земли, после чего привожу ее в порядок и либо продаю, либо сдаю под временное пользование. Такой вот нехитрый способ заработка, Андрей Александрович. Моя семья издавна занимается этим. А, как вы могли знать, спрос на хорошую землю растет с каждым годом. Не по дням, а по часам.

Я кивнул.

— Наслышан об этом.

Теперь кивнул Илья Олегович.

— Я внес часть залога за ваше поместье. А значит, что с того момента, если вы не найдете способ погасить залог и вернуть ту часть денег, которую я внес за ваше имение — у вас осталось не более двух рабочих дней. На ваше счастье, сегодня четверг, а значит времени у вас почти четыре дня. Край —