— Да я-то чё, Афанасий Германыч, это профилактически… — тушуется куратор.

— Профилактически, конечно, иногда надо, — кивает он. — Короче, Алекс, бери своих архаровцев и дуй в целительскую. Первый урок пропустят, препода предупрежу. Понимаю, что, скорее всего, их не задели, но, вон, у девчонки синие круги под глазами — точно перенапряглась. Да и остальные не то чтобы хорошо выглядят. Проход открыли — отлично, значит, одним проходом больше. Вот через него и пройдёте.

Завхоз швыряет мгновенное заклинание жёлтого цвета, и та лестница, через которую мы шли, стабилизируется в стене.

— Ну вот, ещё одна лестница, — показывает завхоз. — Завтра положим здесь основу, и на четвёртый этаж можно будет подниматься прямо от столовой.

— Слушай, Германыч, — прерывает завхоза Алекс. — Когда напечатают твои указатели?

У завхоз бегают глаза.

— Я заказал, только сам пока не знаю… — задумывается Германыч. — Со следующим привозом точно будут. С дирижаблем должны прийти. У них специальный ящик для академии, синенький такой.

— Синенький? — уточняю.

— Ну да, обычно синенький, — кивает завхоз.

— Он точно приехал, — вспоминаю тот ящик, который орлы Виталика старались не погрузить. — Я сам лично видел его погрузку.

— Ну вот, — веселеет завхоз. — Значит, приехали указатели. Там, правда, кое-что лично мне приехало, — потирает руки.

Тут же суетливо собирается.

— Так! Моей помощи здесь больше не нужно. Давай-ка лучше я их доведу до Пилюлькина. Вы здесь заканчивайте… Ну, и с меня, магарыч, естественно, — обращается он к военным.

— Так, Германыч, дети же, — один из военных кивает на нас. — Мы бы и так помогли, ты же нас знаешь.

— Не надо за так, — обрубает Германыч. — Давайте в обед заходите — там сразу и рассчитаемся.

Военные довольно кивают. С новыми силами приступают к потрошению тварей.

— Так, мелочь, ну-ка, собрались, — обращается к нам завхоз. — Подняли девчонку.

Мы с Максом приподнимаем рыженькую. Она почти ничего не весит.

— Я в порядке. В порядке, — сбивчиво повторяет она.

Видно, что внимание ей все равно приятно. Макс держит Марину, а я помогаю привстать Олесе. Она хватается за меня мягкой рукой и устало улыбается.

— Спасибо, — благодарит девчонка.

— Да, ладно, мелочи, — улыбаюсь.

— Пошли за мной, — говорит завхоз. — Не отставайте и никуда не заходите.

Подходим к нашей новой лестнице. Олеся легко опирается на меня, хотя выглядит бодрее, чем подруга.

— А вы молодцы, вам дважды повезло, — говорит Германыч.

— Это чем же? — спрашиваю.

— Как это чем? Открыли новый проход, при этом еще и выжили — дорогого стоит, — поясняет завхоз. — С везением у вас всё в порядке. Ребят, а сейчас серьезно. Держитесь вместе.

Приостанавливаемся и внимательно слушаем. Мужик явно знает больше нашего и ерунды не посоветует.

— Либо вы друг друга инициируете, либо это всё срабатывает, когда вы вместе, — говорит он полушепотом. — Удача — не последнее, что вам нужно. Это я вам как маг, переживший уже три прорыва, говорю.

— А за какое время они происходили? — интересуюсь.

— Лет за двадцать, — усмехается завхоз и одобрительно смотрит на меня.

Этот взгляд мне уже знаком. Видимо, по его мнению, я задал вполне себе правильный вопрос.

— И это, Ларик… Ларион, — обращается ко мне Германыч. — Давай-ка ты после больнички, если всё с тобой нормально, зайди-ка ты ко мне. Если не оставят наблюдаться. Помнишь, куда идти?

— Ну да, там несложно, — подтверждаю.

— Тут тоже было несложно, — ворчит завхоз. — Но чего уж теперь. Дай-ка я тебе выдам карту как у Макса на всякий случай.

— Кроки, — отзывается Макс.

— Карта она везде карта, — отвечает ему завхоз.

Выдаёт мне жёлтую бумагу. Собственно, такую же или очень похожую, я видел у Макса. Мельком просматриваю. Обозначения, лестницы, проходы.

— Сам разберёшься, невелика сложность, сверни пока, — говорит завхоз.

Спускаемся по лестнице и проходим через коридор. Как мы это сделали, запомнить не получается. Усталость берет свое.

— А мы уже почти пришли! — объявляет Германыч.

Выходим около столовки.

— Замечательно, — радуется завхоз. — Неплохой проход получился — удобно будет охотникам. Еще спасибо скажут.

Поворачиваем и проходим через столовую. Олеся ни на минуту меня не отпускает. Рыженькая держится за Макса двумя руками. Поворачиваем ещё раз и видим уже знакомую мне дверь.

— Пилюлькин! — точно так же без церемоний долбит в дверь завхоз.

Похоже, как ведут себя с ним, так и он обращается со всеми.

— Чего тебе, Германыч? — отзывается доктор.

— Пилюлькин, хватит ворон считать, я тебе пациентов привёл, — радостно сообщает завхоз, будто мы — тот еще подарок.

— Да ладно, — доносится голос доктора из-за двери кабинета. — Откуда пациенты сегодня?

— Да вот, первачки нарвались на монстриков, — объясняет Германыч.

— Ну хорошо, пусть заходят, — отвечает Пилюлькин.

Дверь сама распахивается. Вижу целителя. Он склонился над столом и быстро строчит пером по бумаге.

— Всё, я их к тебе довёл, дальше мой путь в другую сторону. Развлекайся, — бросает завхоз и уходит.

Пилюлькин поднимает голову и внимательно нас осматривает.

— Так, первачки, чего случилось? — спрашивает он.

— Небольшое нападение, — беру на себя ответственность за рассказ. — Небольшое нападение и магическое истощение, как сказал завхоз.

— Завхоз сказал? Тогда точно правильно, — улыбается целитель.

Видно, что Германыча здесь сильно уважают, хоть и не очень любят.

— Так, у кого истощение? — Пилюлькин дописывает строчку и отрывается от своих записей.

— Сначала бы девушек проверить. Я практически не участвовал, — говорю. — Потом Макса.

— Девушек, девушек, это мы завсегда, — приговаривает Пилюлькин. — Ну что, всё помним? Встаём.

Девчонки оглядываются на нас, после чего неуверенно снимают верхние накидки.

— Стойте-стойте. Сейчас вам раздеваться не надо, — усмехается Пилюлькин. — Одежда мешает только при тестировании. Сейчас в одежде вставайте, можете даже ботинки не снимать.

Вот это неприятно. Я же здесь босыми ногами ходил. Девчонки, кажется, тоже